Хозяйка ночи - страница 10

– Нашу семью и так уже достаточно опозорили, Бриони. Бриони начала тараторить:

– Но, мама, ты не понимаешь. Я совсем не против того, чтобы пойти туда… Честное слово, не против! Думаю, я его не разочарую, мистеру Дамасу понравится, а девочки смогут ходить в школу, а ты сможешь переехать в этот домик в Окслоу-Лейн, и мистер Дамас вчера сказал, что…

Молли крепко схватила Бриони за ухо и треснула ее ложкой по голове.

– Что мистер Дамас сказал тебе вчера, а? Ну-ка, давай, просвети нас!

Девочка поняла, что допустила ошибку, и посмотрела на отца, моля его о помощи.

Молли скрутила ее ухо, и Бриони выкрикнула:

– Он сказал, что я нравлюсь ему, что я смогу занять место Эйлин, потому что она не хочет быть там. Что я смогу заработать больше денег, потому что я более живая.

Молли отшвырнула ее от себя, и Бриони упала на грязный пол. Она молча лежала, глядя на свою мать. Что бы ни случилось, но она пойдет сегодня к мистеру Дамасу.

– Бог мой, ты сама хочешь пойти туда? Ты действительно хочешь пойти? Ты точно знаешь, что тебе придется там делать, и ты все равно хочешь туда пойти?! – Молли не могла в это поверить.

Бриони встала. Глядя в лицо матери, она закричала:

– А как же Эйлин? Она-то пошла туда, хотя и не хотела этого, а ты до сих пор получаешь по два фунта каждую неделю! Я хочу пойти. Я жду не дождусь, когда пойду туда. Там у меня будет красивая одежда, вкусная еда и настоящая шикарная спальня. И я, черт побери, сделаю все, чтобы понравиться мистеру Дамасу, и что бы он ни сделал со мной, нет ничего хуже, чем быть голодной, замерзшей, грязной и бедной!

В комнате стояла гробовая тишина, и Бриони испугалась собственного крика. Но мать не сможет помешать ей пойти в тот дом. Она уже все решила. Ей хотелось получить все то, что обещал мистер Дамас. Хотелось хорошо есть и мягко спать, и если для этого потребуется, чтобы мистер Дамас прикасался к ней, а она прикасалась к нему, – пожалуйста, лично она ничего не имеет против.

– Если ребенок хочет, пусть идет, – проворчал Пэдди.

– О да, Пэт, твое воспитание! Ей только десять лет, но она всегда была не по годам развита. Да у нас здесь выросла шлюха! Полагаю, скоро она окажется у Нелли Дикинс.

– Но почему Эйлин пошла туда, хоть и не хотела этого, а я хочу пойти, причем за большие деньги, и не могу? Ты можешь мне объяснить, мама?

– Тебе этого не понять, Бриони, потому что ты такая же, как и твой отец. Ты продашь душу дьяволу, лишь бы получить то, что хочешь. Хорошо, иди, девочка, но я предупреждаю тебя: если уйдешь, домой можешь не возвращаться!

Бриони долго смотрела на мать и на притихших сестер, сидевших вокруг стола.

– Знаешь, мама, забавно получается: я буду платить за дом, в который не смогу прийти. От трех фунтов ты все равно не откажешься, правильно?

Поцеловав по очереди сестер, она надела пальто, натянула сапоги и, кивнув отцу, вышла из комнаты. Усевшись на ступеньки подвальной лестницы, Бриони стала поджидать отца. Ей было очень больно. Она хотела помочь, а в ответ получила оскорбления. Ничего, три фунта скоро смягчат сердце матери.

В любом случае она сделала свой выбор и теперь пыталась приободриться, думая о горячей ванне, о своих волосах без единой вши и о красивой мягкой ночной рубашке, которую ей непременно дадут. Об остальном она старалась не думать.

Пэдди стоял в прихожей мистера Дамаса, чувствуя себя не в своей тарелке. В этом доме было так чистенько, уютно и тихо, что он постепенно начинал злиться. Здесь он казался сам себе грязным и неуклюжим и оттого делался страшно неловким. Собственная стеснительность бесила его. До сих пор его мучила совесть из-за Эйлин, а теперь вдруг Бриони, единственная из всех его дочерей обладавшая живостью ума и характера, сама захотела прийти в этот дом. Просто дождаться не могла, чтобы прийти! Она всю дорогу только об этом и трещала. И хотя Пэдди было неприятно ее слушать, в глубине души он не винил ребенка.

Бриони всегда отличалась от своих сестер. Она была очень сообразительной, не по годам разумной. Пэдди мог понять стремление дочери улучшить свою жизнь. Молли никогда не уделяла Бриони особого внимания, она видела в ней лишь незаменимую помощницу и няньку для Розали. Только Бриони удавалось уложить Розали спать или успокоить, когда та впадала в истерику, а такое случалось нередко. Молли была вся поглощена Эйлин и Керри. Керри она считала золотым ребенком, одаренной девочкой, именно из-за нее она и хотела переехать Окслоу-Лейн. Керри следовало расти в нормальных условиях, в хорошем доме, а остальные не слишком интересовали Молли. Самой странной из пятерых дочерей была Бернадетт. Обычно она вела себя спокойно, но иногда в ней просыпался дьявол. Берни всегда казалась какой-то потерянной, не от мира сего. Даже бабушка однажды сказала, что ребенок не доживет до старости, и хотя девочка никогда не болела по-настоящему, в ней чувствовалось безразличие к жизни, и временами это пугало Пэдди.