Храмовый тигр - страница 17
В складке холма, на расстоянии примерно двух миль влево и тысячи футов вниз по склону, я увидел участок возделанной земли. Это был, как мне сказали, яблоневый сад Бадри Саха. Несколько месяцев назад Бадри, сын одного моего старого приятеля, посетил меня в Найни-Тале. Он предложил остановиться в его доме для приезжих и пообещал помочь мне уничтожить людоеда. В тот раз по упомянутой выше причине я ответил отказом. Но теперь, прибыв в Муктесар по просьбе правительства, я решил воспользоваться предложением Бадри, тем более что последнего человека, как сообщили мои собеседники, тигрица убила в долине, расположенной ниже его сада.
Поблагодарив почтмейстера и лавочников и сказав им, что и в дальнейшем рассчитываю получать от них сведения о людоеде, я стал спускаться по дхарийской дороге. День только начинался, и, прежде чем зайти к Бадри, я мог успеть еще посетить несколько деревушек, лежащих восточнее на склоне холма. Я прошел около шести миль (здесь не было дорожных столбов), побывал в двух деревнях и повернул обратно. На полдороге я нагнал маленькую девочку лет восьми, безуспешно воевавшую с черным волом. Вол должен был идти в направлении Муктесара, но стремился в противоположную сторону. К моменту моего появления у них был полный разлад: ни один не желал уступить другому. Однако на поверку вол оказался старой смирной скотиной, и, когда девочка, держа обвязанную вокруг его шеи веревку, пошла вперед, а я погнал его сзади, он не причинил больше никаких хлопот. Пройдя немного, я спросил:
— Мы ведь не уводим чужого Калву, а?
Я слышал, как она называла животное этим именем.
— Не-ет, — ответила она негодующе, взглянув на меня большими карими глазами.
— Чей же он? — продолжал я.
— Отца, — сказала она.
— И куда мы его ведем?
— К моему дяде.
— А зачем твоему дяде нужен Калва?
— Поле пахать…
— Но Калва не может один пахать поле?
— Конечно нет, — ответила она.
Каким я был бестолковым! Но разве можно ожидать, чтобы саиб хоть что-нибудь смыслил в волах и пахоте.
— У твоего дяди только один вол? — упорствовал я.
— Да, — сказала она, — теперь у него один вол, но было два.
— Куда же делся второй? — спросил я, полагая, что его, наверно, продали за долги.
— Его вчера убил тигр, — ответила девочка.
Вот это новость! Пока я обдумывал ее слова, мы продолжали путь молча. Девочка то и дело оборачивалась и поглядывала на меня, наконец собралась с духом и спросила:
— Вы приехали застрелить тигра?
— Да, я приехал попытаться застрелить тигра.
— Почему же вы уходите от того места, где лежит вол?
— Потому что нам нужно отвести Калву к твоему дяде.
Ответ, по-видимому, удовлетворил девочку, и мы побрели дальше. Я получил очень важные сведения, но хотел знать больше и вскоре задал новый вопрос:
— Разве тебе неизвестно, что этот тигр — людоед?
— Конечно, известно, — ответила она, — он съел отца Кунтхи, маму Бишона Сингха и много других людей.
— Тогда почему твой папа послал тебя с Калвой, а не пошел сам?
— У него малярия.
— А братьев у тебя нет?
— Нет. Был один брат, но он давно умер.
— А мама?
— Мама есть. Она готовит обед.
— А сестра?
— У меня нет сестры.
Так на долю этой маленькой девочки выпала опаснейшая задача отвести вола к дяде по дороге, по которой даже взрослые осмеливались ходить лишь большими группами и где, кроме нее, за все четыре часа пути я не встретил ни одной живой души.
Мы дошли до тропинки, и девочка свернула на нее, вол последовал за девочкой, а я за ним. Вскоре показалось поле, на дальнем краю которого стоял небольшой дом. Когда мы приблизились к дому, девочка крикнула, что привела Калву.
— Хорошо, Путли,[12] — ответил из дома мужской голос, — привяжи его к столбу и иди домой: я ем.
Мы привязали Калву к столбу и вернулись на дорогу. Лишившись связующего звена — Калвы, Путли застеснялась и ни за что не хотела идти со мной рядом. Мне пришлось идти впереди, приноравливаясь к ее шагу. Некоторое время мы молчали, затем я сказал:
— Я хочу застрелить тигра, который убил вола твоего дяди, но не знаю, где этот вол находится. Ты мне покажешь?
— О да, конечно, — проговорила она с готовностью.