Хранитель леса - страница 27

И вот тогда-то мы наткнулись на неожиданное препятствие. Странник, пришедший из других миров, оказался настолько силен, что, боюсь, самой Лекрат было бы сложно его одолеть.

Намерения у этой твари были самые что ни на есть захватнические. Ему нужна была сила этого мира и его создателя. Вот только он явно себя переоценил, но и мы облажались.

Совокупными усилиями мы смогли его одолеть, но в бою он ранил Ирию, нашу единственную прекрасную хранительницу. Против такой магии мы не смогли ничего поделать: в итоге она умерла на руках у Добромира, истекая кровью.

Раны, которые остались после боя со странником зажили, все, кроме одной. Кровоточащая рана души не хотела затягиваться, превратив нового главного хранителя, который заменил на этом посту меня, в свою серую, блеклую копию.

На это было больно смотреть, вот только ничего поделать мы не могли. Да что там можно было поделать, раз даже сама Рейнея не смогла помочь той, кого так сильно любила. В итоге, мой преемник совсем утратил тягу к жизни.

Пришлось заново показывать моему ученику мир, и как этому миру плохо без его силы, как тяжело стало жить людям и представителям других рас. Постепенно, работа и сложные задачи, череда катастроф и помощь остальных смогли вернуться Добромира, но исцелить… исцелить его мы были не в силах.

Он заметно постарел за это время, хотя рядом с Ирией выглядел довольно молодо, если сравнивать с обычными людьми, то, где-то лет на десять постарше его любимой хранительницы. Но потом стал выглядеть чуть ли не старше меня.

А самое тяжелое было в том, что я видел все его страдания и не мог помочь своему первому ученику. И вот опять, когда случилась эта ситуация, я не могу помочь ни Добромиру, ни Алексею, ни… Нарилне.

Это раздражает, так что мне всё же нужно помочь моему самому младшему ученику и… его любимой. В противном случае, произойдет катастрофа. Алексей раскроет особенности своего класса, я в этом не сомневаюсь, пусть на это и уйдет неопределенное время. И когда он освоит их в должной мере: он убьёт Добромира, после чего его душа нальется пустотой.

Мне довелось видеть нейтралов со схожей судьбой, кого окутали горе и отчаяние, чья сила вышла из-под контроля или кого обуяла лютая ненависть с пустотой. Мне бы сильно не хотелось, чтобы Алексея постигла судьба кого-нибудь из них, и для этого я сделаю всё.

— Вспоминаешь прошлое? – спросил Хиден.

— Да, много воспоминаний набралось за такое количество годков, – вздохнул я. — И вот сейчас они мешают.

– Будь как скала, Сильвар, – сказал Крассус. – Если ты дрогнешь, то что уж говорить о нас.

— Выдержите, ничего страшного не случится, – хмыкнул я, хотя был рад, что старые друзья поддерживают меня, попутно защищая своих детей. — Но всё же нужно остановить Добромира, пока он не натворил чего-то непростительного, за что Рейнея может возненавидеть его.

— И надо спасти девчушку Нейтрала, иначе он доставит столько хлопот в будущем, что мы можем и не справиться с последствиями, – Крассус поправил свою большую шляпку, которой и являлся его эльк-сохра, точнее один из помощников. Вторым эльк-сохра был меч.

— Я понимаю всю тяжесть, свалившуюся на Добромира, и то, что ему сейчас особенно плохо, учитывая, что травница удивительно похожа на Ирию, поэтому нам нужно ему помочь и привести его в чувства, – добавил Хиден. – Кто, если не мы, сможем справиться с этой задачей?

Старый друг задал хороший вопрос, вот только я боюсь, что даже нам троим не по силам такая задача. Мне стоило лишь на немного прикрыть глаза, вдохнуть побольше воздуха, как всё вокруг стало меняться. Когда я вновь открыл глаза, то перед нами уже стоял мой первый ученик.

Сила Хранителей лесов Рейнеи. Сражение иного уровня. Обмен ударами.

Сильвар

Добромир стоял перед нами, и в его глазах читалась одна простая фраза: «Я пойду на всё». У меня сразу встал ком в горле, так как я понял всю бессмысленность любых слов. Ученик всё равно меня не послушает, так как сейчас был подвержен сильным эмоциям, которые мешают услышать голос разума. Да и что тут можно сказать?

Как же мне не хотелось даже думать, что когда-то придется сражаться с учеником, которого сам выучил и воспитал, которого воспринимал как сына и который был мне очень дорог. Но сейчас, я не могу позволить ему превратиться в монстра. Поэтому я его остановлю.