Хранитель Рун - страница 20

Почтовый интерфейс отрисовал улетающее письмо.

Значок часов мигнул и цифры сменились на четыре аккуратных нуля. Я перевел дух. Кажется, успел!

Центр нейробиологии и генной инженерии размерами и площадью напоминал небольшой городок.

Главный корпус я нашел без труда, приехав на полчаса раньше указанного срока, и теперь, как на иголках, сидел в холле, давясь безвкусным кофе из пластикового стаканчика.

Седоусый охранник на мои расспросы лишь равнодушно пожимал плечами.

«Если пригласили — ждите. Придут».

В очередной раз проверил почту — новых писем не было. Что если мой ответ пришел слишком поздно? Может, вообще зря всё это, и не нужно было отпрашиваться у Алекс и морочить себе голову? Да и сомнительно это всё как-то.

Без пяти десять я окончательно решил уходить, но вместо этого взял еще один стаканчик кофе.

Десять ноль-ноль! Ну, всё понятно. Теперь точно пора валить.

— Ежи Полански! — объявил голос репродуктора.

Всё еще не веря в реальность происходящего, я приблизился к стойке. Охранник считал сканнером биопаттерн с моего браслета и кивнул в сторону вращающейся двери.

За ней находился зал поменьше, округлой формы, с десятками лифтов по периметру.

Навстречу мне, сверкая залысинами, двинулся высокий человек в белом халате.

— Ежи Полански? Рад встрече! Марк Сельдингер, старший научный сотрудник кафедры нейрогенетики и молекулярной кибернетики!

Он растянул тонкие губы в улыбке; глубоко посаженные темные глаза внимательно изучали меня из-под высокого лба.

— Мы очень рады, что вы откликнулись на наше объявление, — сказал он, пожимая мне руку. — И спасибо, что пришли.

— Честно говоря, я боялся, что уже опоздал, — признался я. — Ваше письмо вчера я прочитал за минуту до полуночи…

Сельдингер понимающе кивнул. — Это, скорее, дисциплинарная мера. Дело в том, что мы впервые проводим эксперимент такого масштаба, и заинтересованы в максимально оперативной работе с участниками. Способность быстро и четко реагировать в сжатые сроки — одно из требований к кандидатам.

— А что за эксперимент? — вырвалось у меня.

Сельдингер посмотрел на старинные наручные часы.

— Буквально через несколько минут вы всё узнаете. Для начала, давайте поднимемся в мой кабинет.

Мы зашли в лифт, Сельдингер коснулся визатора пластиковой картой, и кабина бесшумно заскользила вверх. От стремительного подъема у меня заложило уши.

— Двенадцатый этаж! — объявил мелодичный женский голос.

Над полупрозрачными плексигласовыми дверями горела неоновая надпись:

«Кафедра нейрогенетики и клеточной патологии»

— У нас тут немного старомодно, — словно извиняясь, пояснил Сельдингер, пока мы шли по коридору мимо белых дверей, окруженных мерцанием защитных полей. — Руководство, знаете, не особенно охотно выделяет средства на ремонт. Хотя здание уже довольно старое, тридцатых годов. Да, в общем-то, с тех пор здесь мало что менялось… С другой стороны — своеобразная атмосфера, словно работаешь в музее.

Кабинет Сельдингера находился в самом конце коридора, в небольшом холле.

— Прошу! — он жестом пропустил меня вперёд.

Двое мужчин в белых халатах, о чем-то негромко беседовавших между собой, прервались при моем появлении.

Белобрысый, стоявший у широкого, во всю стену, виртэкрана, радостно заулыбался. У него были светлые, чуть навыкате, глаза, пухлые губы и несколько одутловатое лицо. К карману халата, несколько небрежно, был прикреплен бейджик, такой же, как у Сельдингера.

Его собеседник, седоватый мужчина плотного телосложения, вальяжно развалившийся в кресле у стола, окинул меня оценивающим взглядом. Белый халат, наброшенный на дорогой костюм, был ему явно мал.

— Знакомьтесь, коллеги! — Сельдингер торжественно взмахнул ладонью. — Ежи Полански, двадцать один год, наш доброволец. Процент совпадения по предварительной оценке биопаттерна — девяносто шесть процентов!

Белобрысый присвистнул. — Девяносто шесть?!

Сельдингер, сияя, кивнул.

— Ежи, это — Максим Лукша, наш младший научный сотрудник.

— Можно просто Макс, — ввернул тот, не сводя с меня восхищенного взгляда, словно я был невесть какой диковиной.

— А это, — Сельдингер слегка поклонился седоватому, — Генрих Рудольфович Миллер, официальный представитель наших партнеров, студии виртуальных технологий «Феникс».