Хранительница - страница 3
Я одернула себя. Только про Лешку и думаю. Надо про уроки думать. Кое-как доделав уроки, я решила позвонить Сэм.
- Сэм, привет. Ты знаешь домашку по физике?
- Знаю, записывай!
Я записала домашнее задание и уже хотела положить трубку, как Сэм спросила:
- Вик, слушай, а докуда Леша тебя проводил?
- А тебе зачем?
- Просто интересно…
- До дома проводил!
- Что, до самого дома?
- Да, до подъезда…
- Да ну, а с чего бы это?
- А мы в соседних подъездах живем!
- Повезло!..
Я пожалела, что не вижу лица подруги. Еще бы! Красивый парень, новичок, сам подошел, познакомился, до дома проводил, и оказывается, еще в соседнем подъезде живет! Повезло! Мои размышления прервал голос Сэм:
- Вика, алло! Ты меня слышишь?
- Слышу.
- А то я думала, связь прервалась.
Мы поболтали еще минут пять и попрощались. Быстро сделав физику, я пошла ужинать. За столом мама спросила:
- Ты сейчас куда-нибудь пойдешь?
- Да, а что?
- Сходи на почту и отправь письмо.
- Письмо? Кому?
- Бабушке.
- А-а-а…Понятно.
- Отнесешь?
- Конечно.
Доев суп, я стала одеваться. На улице была весна, солнце уже вовсю прогревало продрогшую за зиму землю. Я надела легкую кофточку с короткими рукавами, юбку в складку и гольфы. Свои длинные каштановые волосы я заплела в две косы. Они темными змеями свесились почти до поясницы. Я отметила про себя, что совсем недавно (примерно полгода назад) они были всего до лопаток. Поглядев напоследок в зеркало, я заметила один наглый прыщ почти в центре лба. Выдавив наглеца, я разгладила кожу и снова посмотрела в зеркало. Теперь гораздо лучше. Стрелки длинных ресниц обрамляли большие оранжевато-карие глаза, изящно очерченные брови-дуги, немного вздернутый носик, пухлые губы, в общем, ангелочек! Улыбнувшись и послав своему отражению воздушный поцелуй, я позвонила подружкам и позвала их гулять. Мама поймала меня у двери и отдала письмо. У подъезда я опять встретила Лешку.
- Ты что, следишь за мной?
- Нет! Ты куда, опять в магазин?
- Нет, гулять.
- Я с тобой!
- Я с девчонками.
- Ну и что?
- Ну ладно, пошли.
Мы дошли до дома Кэт минут за десять и остановились у подъезда.
- Со мной или как?
- С тобой.
- Пошли, нам на четвертый.
Звонка у двери не было и пришлось стучать. К нам долго никто не выходил, но минут через двадцать Кэт, наконец, нас услышала. Но я не удивилась. С ней всегда так.
- Привет, Вик. А Леха тоже пойдет?
- Да я его у подъезда встретила, он и навязался.
- А что он у твоего подъезда то делал?
- А мы в соседних живем. – вмешался Леша.
- А-а-а… Ладно, подождите, я оденусь.
Оделась она относительно быстро. Всего за пятнадцать минут.
- Ты что, умерла?
- Да! Я не могла найти юбку!
- Так одела бы штаны!
- Сэм тоже юбку оденет!
- Откуда знаешь?
- А я ее попрошу!
- Эй, девчата! Харэ ругаться, мы погулять не успеем!
«Девчата» посмотрели на него, как на таракана. Потом, демонстративно не замечая Лешку, пошли к лестнице.
- Что? Помирил, и теперь виноват?
- А мы и не ругались. Мы так каждый день разговариваем.
Он протянул нам по руке и спросил:
- Мир?
Мы пожали руки, и, хором ответив: «Мир!», рассмеялись.
Когда мы дошли до Сэм, я уже всех достала пожеланиями идти побыстрее.
- А зачем тебе быстрее? - Сэм ждала нас на скамейке у подъезда. В юбке.
- Мне нужно отнести письмо на почту.
- Письмо?
- Да, письмо. Бабушке.
- А что, нельзя ей позвонить?
- Нельзя. У нее телефона нет. Пошли, а то опоздаем.
К почте мы уже бежали. Мне было особенно весело, потому что юбка у меня была самой короткой и все время задиралась. Я в очередной раз поправила юбку и бросила письмо в ящик. Вдруг я заметила, что из щели идет слабый свет. Я хотела заглянуть в него, но тут меня окликнули друзья:
- Вика, ты что застряла там?
- Иду, иду.
Я вышла из здания почты, и мы направились в сторону площади. Там мы сели на бортик фонтана и Кэт спросила у Сэм:
- А зачем мы сюда пришли?
- Не знаю, у них спроси. - Сэм кивнула в сторону Вики и Лешки. Они сидели с другой стороны фонтана, взявшись за руки, и болтали.
- Может их позвать?
- Не надо. Давай лучше по-тихому слиняем.
- А зачем?
- Ты что, не видишь? Они на нас внимания не обратят, даже если мы перед ними будем скакать и вопить…