Хребты Саянские. Книга 1: Гольцы. Книга 2: Горит восток - страница 7
В работе над «Хребтами Саянскими» С. Сартаков вырос как художник. Эпопея, состоящая из трех больших книг, представляет собою единое художественное создание. Отдельные композиционные просчеты, некоторая растянутость, схематичность отдельных образов — не разрушают положительного впечатления от романа. Радует язык автора.
С. Сартаков, грешивший когда-то неоправданным, по своей многочисленности, употреблением малопонятных для широкого читателя сибирских словечек и нарочито просторечных оборотов (в том числе и в раннем варианте «Хребтов Саянских»), пришел сейчас к точной, простой и емкой художественной речи.
Язык его героев обычно не нуждается в авторских пояснениях — сразу видно, кто говорит.
Вот начальственная речь «хозяина города» Баранова: «Не туда ты пришел, милочек, я не солнце — всех не обогрею. А потом тоже знай: больше мест в больнице будет, больше и люди болеть станут, это, милочек, закон природы, она не терпит пустоты».
Торговца Могамбетова сразу же можно узнать по характерной расстановке слов, хорошо передающей и его национальность и его ремесло. Вот он пришел на заседание «выборной комиссии» просить, чтобы ему позволили увезти в Красноярск вагон рыбы: «— Зачим взятки? — закричал Могамбетов. — Уй! Хороший человик, говоришь — взятки. Плачу сто рублей. Двести рублей. Тебе, ему, кому хочешь. Давай вагон».
Речь Лакричника, этого доносчика по призванию, выделяется своей витиеватостью «— Прощайтесь, глубоко уважаемая. Даже при вящем к вам благорасположении продлить миг свидания я не имею права… Неокрепший в результате полученной травмы организм…»
С. Сартаков выступил в «Хребтах Саянских» как зрелый мастер пейзажа. Картины природы обычно даются писателем в точной реалистической манере, но в то же время он не боится и смелых сравнений, введения сказочных образов, широкого использования устного народного творчества. Соединение реалистических, сугубо «прозаических» деталей с образами торжественного или сказочного плана — характерная черта С. Сартакова-пейзажиста. Вот, например, описание Уды:
«Грязи не любит Уда. Только ранней весной, в ледоход да летом, когда тают в вершинах белки, наливается мутью река. Несет валежник, ил, прошлогодние листья, обмывает каждую гальку, каждый камешек, убирает с берегов мусор, сливаясь с другими реками, несет его в тихие низовья Енисея, в холодный туманный океан. А к осени успокоится. Струится вода на плесах, в каменном русле, светлая-светлая, не взволнуется, не поморщится; только изредка зарябится от быстрого глубинного течения. Так, казалось бы, и остановится, заснет река в неге, согретая жаркими лучами летнего солнца. Но спешит, спешит красавица; распустив на камнях холодные струи, как русые волосы, сбегает вниз по каменным ступеням — шиверам. Брызжет на берег огнистыми каплями, ласково гладит песчаные косы в затонах, на бегу подхватывает, прижимает к груди горные ключи, бурные речки и катится вниз свежая, радостная, полная сил…»
Для повествовательной манеры С. Сартакова характерны многочисленные лирические отступления. Обычно они связаны с пейзажными зарисовками и представляют собой своеобразные поэтические размышления, в которых косвенно раскрывается та или иная тема книги. Таково размышление о сухих, бесплодных гольцах, открывающее эпопею. Мрачная картина безжизненной тайги заканчивается у писателя лирическими обращениями к забрезжившему рассвету.
Роман «Хребты Саянские» — выдающееся произведение советской литературы. Он по праву может быть назван народной эпопеей о революции 1905 года. Его новаторское значение заключается в том, что именно здесь впервые нашла достойное отражение великая борьба народов Сибири в эпоху первой русской революции.
С. Сартаков — один из крупных мастеров советской художественной прозы. Тема народа является, как видим, центральной темой его творчества. Между рассказами об Алексее Худоногове и «Хребтами Саянскими», вплоть до последней его повести «Не отдавай королеву», есть в этом отношении много общего. Надо думать, что в том же направлении пойдет и дальнейшее творчество писателя.