Христиан Вольф и философия в России - страница 9

Эти принципы приобретались посредством анализа истинного знания как готового, ставшего продукта познания, путем искусственного различения его формальных и содержательных сторон и уяснения внешних признаков, условий и критериев его истинности: логической непротиворечивости, математической доказанности, возможности эмпирического или экспериментального подтверждения, проверки применения и т. п. Указанные параметры и характеристики научного знания играли для философов Нового времени роль идеала или образца, каким они стремились следовать в своих философских учениях, однако таким образцом для подражания и предметом заимствования для них становились не реальные методы научного познания или способы достижения знания и обретения истины, а всего лишь формы фиксации и экспликации этого истинного знания, его выражения с помощью логических законов и понятий, строгих и точных математических формул, наглядных чувственных представлений, эмпирических пояснений и описаний и т. д.

В такого рода подходе к научному знанию не было особой беды ни для реальной практики научного познания, ни для самой философии. Все приключения последней, ее тупики и противоречия начинались только там и тогда, где и когда все указанные моменты, формы, понятия и представления, заимствованные из анализа имеющегося научного знания, философия начинала применять к решению своих собственных проблем, использовать для обоснования своих исходных метафизических, гносеологических и онтологических принципов. А именно: основным пороком как рационалистической, так и эмпирической философии Нового времени было то, что формы и способы экспликации и трансляции знания она неправомерно экстраполировала на понятия объекта и субъекта вообще и на познавательное отношение между ними.

В силу этого не только рациональные, логико-понятийные и абстрактные формы и структуры этого знания, но также и формы его непосредственной чувственной данности, способы его наглядно-эмпирического представления стали не только гипостазироваться и экстраполироваться на познаваемый объект, но и отождествляться со структурой и сущностью как самого познаваемого объекта или предметного мира, так и познающего субъекта, человеческой души и ее способностей. Вследствие этого и отношение между субъектом и объектом, человеческой душой и физическим миром и т. п. обретало характер некоего изначального параллелизма или гармонии друг с другом, зеркального подобия, соответствия или совпадения идей или понятий, ощущений или представлений с вещами физического, телесного и протяженного мира. При таком подходе проблема познания оказывалась предрешенной либо редуцированной к постулатам физического влияния, психофизического параллелизма, предустановленной гармонии или совпадения атрибутов мышления и протяжения в единой субстанции или Боге.

Собственно говоря, именно эти процедуры, приемы или методы экстраполяции и гипостазирования понятий, подмены и смешения научных представлений и философских категорий, перенесения форм и свойств знания на способы познания у на структуру и сущность познаваемого объекта и познающего субъекта и т. п. и составляли сущность того принципиального недостатка традиционной философии, который Гегель и Энгельс крайне неточно определили как формально-рассудочный или метафизический способ мышления, а Кант обозначил более широким, хотя и тоже не вполне адекватным, понятием «догматизм».

Под этим понятием Кант понимал не только отождествление тех или иных знаний с объектом и субъектом познания как таковыми, существующими вне знания, т. е. «в себе» или самих по себе, но и попытку их понимания и осмысления, объяснения и обоснования с помощью самих же этих знаний, т. е. тех или иных конкретных, ограниченных и относительно истинных понятий и представлений. Эти попытки в конечном итоге и приводили либо к абсолютизации и догматизации такого рода знаний (например, механической картины мира или представления о субъекте как «tabula rasa» или «пучке восприятий»), либо к допущению понятий или сущностей, лежащих за пределами всякого знания, логически недоказуемых и в опыте никак не данных и не подтверждаемых, т. е.