Христианство: трудные вопросы - страница 19

стр.

Иисус говорит о Себе, что Он и Отец одно (Ин. 10:30), что Он был с Отцом прежде создания мира (Ин. 17:5, 24), что Он, Иисус, есть Высший Судия всем народам (Мф. 25:31), и в то же время Он есть Сын Человеческий (см., например, Мк. 9:31), то есть Человек, Которому надлежит пострадать и быть уничижену, убиту и в третий день воскреснуть.

В Иисусе Христе Бог и Человек являются одной Личностью, так что Писание говорит о «крови Бога»:


Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею (Деян. 20:28).


Мы верим в Бога, Который пожелал сойти на дно ада «нас ради человек и нашего ради спасения», Бога, Который стал Младенцем на руках у Матери, Бога., который работал плотником, Бога, Который ел за одним столом с мытарями и грешниками, Бога, Который был избит римским бичом, Бога, над Которым издевались римские солдаты, Бога, Которого осмеивали религиозные лидеры, Бога, Который стал Человеком и умер самой отвратительной, позорной и мучительной смертью, которая только была, Бога, Который был унижен ниже всех униженных, оскорблен хуже всех оскорбленных, предан хуже всех, кто потерпел предательство, замучен хуже всех замученных, — Бога, Который пожелал вынести все это ради спасения именно тех, кто Ему это все причинил.

Как говорится в одном раннехристианском гимне:

Бог облекся в человека
И страдал ради страдающего,
Был умерщвлен ради умерщвленного
И погребен ради погребенного.

Бог, Которому мы поклоняемся, поистине достоин поклонения.

В дополнение приведу отрывок из Нового Завета в современном переводе:


Таков и был замысел Бога: Он… Открывшего им путь к спасению сделал совершенным Спасителем через страдания. Сей Освящающий, как и освящаемые Им — все от Единого. Потому Он и не стыдится называть их братьями, когда говорит: «Я возвещу Твое имя братьям Моим и воспою хвалу Тебе в их собрании». И еще — «Полностью доверюсь Ему», а также «Вот Я и дети Мои, которых дал Мне Бог».

А раз дети Его из плоти и крови, то и Он стал, подобно им, человеком из плоти и крови, чтобы одолеть смертью того, кто имеет власть над нею (то есть дьявола), и освободить тех, кто всю свою жизнь из-за страха смерти пребывал в рабстве.


Бог Отец провел Своего Сына через страдания, чтобы Он стал нашим совершенным Спасителем.

Сын Божий не стыдится назвать нас Своими братьями, поскольку мы, принимая Сына, сами становимся детьми Небесного Отца. Ради нас Он принял человеческое тело («плоть и кровь»), чтобы умереть и победить смерть, чтобы нам уже не бояться смерти, но жить в надежде на воскресение.

Только Богочеловек спасает нас — Он умер как человек, но, будучи Богом, победил смерть.

Михаил Логачев


Если Христос — воплощенный Бог, для чего Он говорит сатане: «Господу Богу поклоняйся и Ему одному служи»? Если Он Сам Бог, почему Он так и не скажет сатане: «Зачем Мне, Богу, поклоняться тебе, сатане?»

В акте Боговоплощения Бог Сын, не переставая быть Богом, становится человеком, членом человеческого рода, во всем подобным нам, кроме греха. Как человек Он совершает то, что свойственно человеку, — ест, пьет, устает, страдает, молится и наконец умирает.

Человеческий бунт и противление должны были быть искуплены послушанием совершенного человека; новый Адам (так Библия называет Христа) должен был устоять там, где ветхий Адам (и все мы) пали. Поэтому, отвергая искушения лукавого, Иисус действует как человек — как человек Он поклоняется Богу и как человек отвергает соблазн поклониться сатане.

Приведу пример — помня о том, что любой пример ограничен. Представьте себе царского сына, который становится рядовым в армии своего отца, царя. По отношению к нему царь, с одной стороны, является отцом, с которым его связывают самые близкие отношения, с другой — главнокомандующим, приказам которого он повинуется так же, как и любой рядовой солдат.

Таким образом, Иисус поклоняется и служит Богу как Человек.

Сергей Худиев


Многие люди, в том числе неверующие, «полагали душу свою за друзей своих». В чем исключительность Христа?

Господь умер за тех, кто Его отверг. Это не просто «альтруизм». Разница между нами и Им куда больше, чем между ученым и его лабораторными мышами, — однако мы не слышали, чтобы ученый умалился до мыши и умер за мышей. Мы умираем за тех, кого любим, — но и за тех, кто любит нас, с кем у нас есть что-то общее, кого мы не творили и кто не отвергал нас и не присваивал наших творений. Мы умираем за равных, а не за бесконечно низших.