Христианство: трудные вопросы - страница 25

Вопросы и недоумения по поводу достоверности и непротиворечивости Библии в значительной мере связаны с неверным пониманием языка Писания.

Библия — это откровение Бога о Самом Себе, мире и человеке, обращенное ко всем народам и ко всем векам. Удивительно, насколько эта книга оказалась доступной для понимания самых разных людей. В древности ее читали не только обитатели тогдашнего цивилизованного мира — Римской империи, но и народы совсем другой культуры, те, кого просвещенные греки и римляне считали варварами, — готы, норманны, славяне… В наши дни уже потомки этих «варваров» создают новые переводы Библии на сотни и тысячи языков. Библию читают жители современных мегаполисов и индейцы бассейна Амазонки, чей образ жизни покажется нам первобытным; Писание стало доступно эскимосам Аляски, обитателям монгольских степей и жителям островов Тихого океана. Представители разных народов читают и понимают Книгу книг, несмотря на огромную разницу языков, мировоззрений, культуры, отношений между людьми, обычаев и традиций.

А раз Библия написана для всех народов и времен, то было бы наивно читать эту Книгу как написанную только для нас и в рамках только нашей — современной русской или, если шире, европейской — культуры. Задача каждого читателя Библии — понять библейский язык в широком смысле слова, не только слова и фразеологические обороты, но и весь исторический и культурный контекст, который стоит за ними. Если мы не умеем понимать библейский культурно-языковой контекст, то мы можем неправильно понять слово Божье.

Когда подобные недоразумения на стыке языка и культуры приводят к неверному пониманию Библии, нам кажется, что Библия противоречит сама себе или общеизвестным фактам. Вот одно из частых возражений начинающих читателей Писания: «Почему в Библии говорится, будто мужики рожают?»

Понятно, что, когда библейский автор писал в родословии, например, «Фарра жил семьдесят лет и родил Аврама, Нахора и Арана» (Быт. 11:26), он не имел в виду, что Аврам, Нахор и Аран вышли из утробы своего отца Фарры, и притом в один и тот же год. Выражение «А родил Б» — идиома, которая означает, что мужчина по имени А дал жизнь одному из своих потомков по имени Б (при этом А и Б — не обязательно отец и сын; возможно, речь идет о деде и внуке, прадеде и правнуке и т. д.). В случае Фарры имеется в виду, что ему было семьдесят лет, когда появился на свет его первенец, а затем родились и другие дети.

Итак, Библия написана в рамках иной, чем наша, культуры и предназначена для всех времен и всех народов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в Библии мы не находим привычных нам стилей и форматов описания фактов. Библейский стиль — это не стиль милицейского протокола, научного исследования и тем более не абсолютно формализованный стиль, присущий компьютерным языкам. А когда в Библии речь идет о невидимом, духовном мире, то и здесь язык Библии отличается от языка современной философии, а во многом — и от языка систематического богословия.

Мы лучше всего поймем Писание, если примем, что язык Библии — это язык обыденного житейского разговора, с обыденными требованиями к точности и полноте описания. Библия говорит правду — в том числе и тогда, когда новозаветный автор вольно (то есть не буквально) цитирует Ветхий Завет или когда ветхозаветный автор использует образный язык; Писание правдиво, когда евангелист подробно описывает одни события и пропускает другие, а библейский историк округляет числа. Поясню эту мысль несколькими примерами из книги Чарльза Райри «Основы богословия»:

Вольное цитирование, образный язык, различные описания одних и тех же событий не мешают правде быть правдой. Например, вы говорите: «NN заработал сто тысяч долларов». «Правда?» — переспрашиваю я (вот уж не думал, что он так богат). Вы отвечаете «да» и говорите правду, даже если NN, по данным налогового управления, заработал 100357 долларов. Или я говорю: «Я видел, как солнце восходит над Большим Каньоном — поразительное зрелище!» Я говорю правду, хотя, с точки зрения астрономии, солнце не восходит над Большим Каньоном. (…)