Христианство: трудные вопросы - страница 60

Сергей Худиев

Бог сотворил всех людей для вечной радости; никто не был изначально сотворен для ада. Но эта вечная радость не может быть навязана людям помимо их свободного выбора, а это значит, что некоторые ее отвергнут. Бог желает вечной радости всем — в том числе и тем, о ком Ему заранее известно, что они отвергнут Его дар. Отвергнуть спасение — это их выбор. Напомню еще раз слова К. С. Льюиса: «В раю находятся те, кто сказал Богу: да будет воля Твоя, а в аду — те, кому Бог сказал: да будет твоя воля».

Бог знает, что некоторыми людьми Его любовь будет окончательно отвергнута, Его крест осмеян, Его призывы проигнорированы — но Бог идет на это, потому что «познать Его и возрадоваться Ему во веки» могут только свободные существа.

Невозможно создать существо со свободным выбором, но так, чтобы оно не могло сделать неправильный выбор. Если разумное существо свободно обратиться к Богу — оно свободно отвратиться от Него. Если возможность окончательно сделать неправильный выбор есть, некоторые его и сделают. Заранее исключить из бытия всех, кто сделает неправильный выбор, — значит исключить сам выбор.

Бог знал, что Его любимые творения предадут Его. Знал, что Ему придется воплотиться и принять муку и смерть ради их спасения. Он уже знал все о бичевании, терновом венце и гвоздях. Он знал, что и после этого некоторые отвергнут Его.

Но это их, а не Его выбор; Бог создал их для вечной радости и сделал все, чтобы они ее обрели; но они сами отвергли ее.

Сергей Худиев

Вопрос об «эгоизме» тут возникает из-за карикатурного представления о рае («Курорты Анталии — настоящий рай! Всего за $350!»), как о чем-то вроде пляжа или санатория, куда одних пустят, а других — нет.

По словам замечательного католического писателя Г. К. Честертона, Царство Божие — это не новые вещи, а новые отношения. Рай — это пребывание в счастливой семье с Богом и Его святыми, в семье, где все любят друг друга и вместе радуются неиссякаемой благости, мудрости, красоте и величию Бога. Все прекрасное, достойное, доброе — в людях, в природе, в произведениях искусства — имеет своим источником Бога; в раю спасенные общаются с самим Источником всякого блага и со святыми (т. е. друг с другом), в которых это высшее благо по-разному сияет и преломляется. Рай похож не на пляж (тут неверующие очень ошибаются), а на счастливую семью.

Человек, который хочет любить и быть любимым, который хочет быть членом счастливой семьи, эгоистичен? Как раз если он эгоистичен, никакого семейного счастья у него не будет. Семейного счастья не обретешь, пока не полюбишь другого; рая не обретешь, пока не отвернешься от себя к Богу.

Более того, в раю сами понятия эгоизма и альтруизма потеряют смысл. Пока мы живем в падшем, искаженном грехом мире и являемся падшими существами, для нас существует разрыв между нашими желаниями и интересами и желаниями и интересами других; более того, существует разрыв между нашими желаниями и нашими подлинными интересами.

Нам приходится обуздывать свои хотения (или поступаться своими интересами), когда этого требует благоразумие, справедливость или милосердие.

В раю наша природа будет исцелена: мы будем искренне хотеть только добра; нам не придется подавлять наши желания, потому что все наши желания будут чистыми и святыми, не придется поступаться своими интересами, потому что они никогда не будут противоречить ни правде, ни милосердию.

Сергей Худиев

Нет. В рамках библейской картины мира само разделение на «достижение вечного блаженства/мира во всем мире» снимается. По сути, стремясь к вечному блаженству и стремясь к «миру для всех», вы стремитесь к одному и тому же — к Богу. Все несчастья мира вызваны единственной причиной — отпадением от Бога. Исцеление этих несчастий — в возвращении к Богу. Покоряясь Богу, человек становится Его служителем в Его замысле исцеления и спасения мира; отказывась от Бога — продолжает участвовать в разрушительном мятеже, даже если одной рукой он вроде бы пытается исцелить раны, которые другой рукой наносит.