Христос приземлился в Городне (Евангелие от Иуды) - страница 4

Однако писательство взяло верх. Владимир Короткевич, оди­наково умело владевший поэтическим и прозаическим словом, свой дар воплощал и в сборниках поэзии — «Вечерние паруса», «Моя Илиада», «Был. Есть. Буду», и в прозе — романы «Леониды не вернутся к Земле» («Нельзя забыть»), «Христос приземлился в Городне», «Чёрный замок Ольшанский», «Колосья под серпом твоим», повести «В снегах дремлет весна», «Дикая охота короля Стаха», «Цыганский король», «Седая легенда», «Чозения», «Ладья Отчаяния», «Листья каштанов», «Оружие» и многие другие про­заические, драматургические, публицистические произведения, киносценарии.

Во всём своём творчестве, отмеченном не только идейно­-тематической новизной, но и жанрово-стилистическими нова­циями, он удачно сочетает реалистический и поэтический подход к воплощению замысла, объектом его художественного исследова­ния оправданно становятся действия — не только физические, но и духовные, что позволяет наиболее полно выразить белорусский национальный характер. Творец, который увлечённо писал о под­линных рыцарях белорусской истории, и сам был настоящим рыцарем — в поведении, в отношении к людям, к самому себе и к тому делу, которому самозабвенно служил верой и правдой. Его герои — от победителей до побежденных (недаром же латин­ское изречение «Gloria victis!», что означает «Слава побежденным!», исповедали в своём творчестве многие писатели) — настойчиво стремятся к новому миру, где они сами и их сограждане стали бы наконец свободными строителями своей собственной судьбы. Именно тяга к духовному началу лежит в основе самоутвержде­ния и самосознания героев В. Короткевича. Писатель убеждён: кто не забывает об этом, рано или поздно возвысится до чувства соб­ственного достоинства, сумеет увеличить силу сопротивляемости судьбе и укрепить стойкость перед лицом самых беспощадных об­стоятельств. С таких позиций он проверяет на выживаемость мно­гих своих героев.

Признание к писателю пришло заслуженно. Особенно это стало проявляться по мере публикации произведений историче­ской тематики. Они, как и стихи, воодушевляли читателя, при­влекали не только новизной материала, но и неравнодушным ав­торским взглядом на давние события, отличались познавательным и глубоким философским содержанием. Короткевич сумел про­никнуть в душу прагматично осторожного белоруса. Он пробудил в ней несмолкающее резонирующее эхо, которое уже никогда не позволит оторваться от написанных им страниц.

Хотя признание было оправданным, изведал он и все «пре­лести» тогдашней «оглобельной критики» и остракизма. Случа­лось, набор готовых к печати книг по указке неумолимых цензоров рассыпался, как это случилось с романами «Леониды не вернутся к Земле» и «Дикая охота короля Стаха», а снятые по произведени­ям писателя кинофильмы пренебрежительно долго пылились на полке, как было это с фильмом «Христос приземлился в Городне», более двадцати лет недоступном зрителю. Случалось и такое, что критики в пух и прах разносили написанное им, а некоторые произведения, прежде чем выходили книжкой на белорусском языке, печатались сначала на других: «Чозения», «Ладья Отчая­ния» — на русском, «Дикая охота короля Стаха» — на чешском.

Как-то на вопрос о наиболее дорогих автору произведениях В. Короткевич ответил: «Я назову три таких произведения: «Колосья под серпом твоим», «Чозения» и «Ладья Отчаяния». Роман «Коло­сья под серпом твоим» затрагивает... яркую страницу белорусской истории... Повесть «Чозения» дорога мне как воспоминание о не­повторимых месяцах, проведенных на Дальнем Востоке. «Ладья От­чаяния», на мой взгляд, наиболее удачная попытка дать обобщен­ный характер белоруса, которому и чёрт не брат, которого и смерть не страшит, который более всего любит Родину, жизнь и веселье и ни при каких обстоятельствах не уступит в борьбе за них».

Будучи глубоко национальным писателем, Владимир Ко­роткевич никогда не ограничивал свои интересы исключительно белорусскими рамками. Примеров тому не счесть — от художе­ственных произведений до научных исследований, от сценариев кинофильмов до переводов на белорусский язык произведений зарубежных авторов.