Хроники ICA - страница 2
– Пока да, что касается вашего будущего, агент Шелтон вам все скажет. Все. Можете быть свободны.
– Сэр, позвольте обратиться, – и, не дождавшись разрешения, я продолжил, – Когда будет рассмотрено мое последнее прошение об отставке, которое я подал два месяца назад?
– Полагаю, что после выполнения этого задания ваша просьба будет рассмотрена.
Я решил, что разговор окончен и собрался выйти, но Хаббард задержал меня вопросом:
– Дарен, какого черта ты собрался уйти, я никак не могу понять, – он вновь перешел на тон заботливого папочки, упрекающего лодыря-сына, что меня так бесило в начале службы. – Ты служишь в 7 отделе…
Тут сделаю небольшое лирическое отступление, на случай если мои каракули будет читать кто-либо посторонний лет через много. В составе разведслужбы было 8 отделов, каждый со своими функциями. 1 отдел занимался сплошь бюрократией, мы даже дали им особое название – клерки, вместо громкого агенты 1 отдела… Далее 2. Там сидели наши мозги, если у агента возникали какие-либо вопросы, он обращался к ребятам из этих отделов. Негласно эти преимущественно очкарики именовались аналитиками. 3-разведчики, что называется, на местах. Если 2 отдел были нашими мозгами, то 4 – глаза, уши и носы, ибо занимались сбором информации, могущей понадобиться агенту на задании. А теперь пошли уже сами полевые агенты: 5 отдел – непосредственно шпионаж, 6 – диверсии и тому подобное, а мы, 7,хоть с противником и мало контактировали, но делали не менее важное дело: контршпионаж, контрдиверсии и еще много всяких контр. И 8 – штатные асассины. «Укротители» на профессиональном жаргоне. Закрывали рты особенно болтливым агентам. Итак, отступление закончилось, вернусь к нашему барану.
– …притом считаешься одним из лучших агентов. У тебя все шансы в 29 лет подняться до коммандера! А такое случается редко. Обычно такие как ты доживают максимум до полковника. Семьей ты не обзавелся, хотя почти в каждом городе мира у тебя по подружке облегченного поведения. Деньги ты не тратишь на алкоголь, травку или кокаин, как многие, не топишь память обо всех ужасах, что ты видел, в вине и наркотиках, а приумножаешь капитал, вкладываешь в бизнес, на бирже играешь. Так какого дьявола ты собрался на гражданку!?
Ну как объяснить этому твердолобому служаке, что я просто не могу больше служить в разведке? Не могу убивать людей, разрушать судьбы, видеть все низменное и гадкое, что только есть в мире. Порой мне кажется, что прохожие на улице шарахаются от меня, опасаясь подхватить какую-либо мерзость, что с рук ручьями стекает кровь всех, кого мне пришлось ликвидировать «для блага человечества» (на мой взгляд, мифического). Вот почему многие мои коллеги, естественно те, кто выживал после заданий, спивались, становились наркоманами, кончали жизнь самоубийством, влачили нищенское существование, перечисляя все на благотворительность. Мой предел уже наступил. Я больше не мог работать, а ведь мне было всего 29 лет, и служил я 8 с хвостиком. Выразить свои чувства словами я не мог, и поэтому просто отдал честь и вышел.
Санкт-Петербург, Россия
Тот же день.
22.45
Встреча с Виктором Шелтоном, для своих просто Виком, была назначена на 23:00 в неплохом баре с видом на Неву. Я, как всегда, явился пораньше, взял себе рюмку ликера и принялся ждать. Ровно в 23 часа в бар вошел Шелтон, повесил свое серое пальто рядом с моим плащом и бросил на столик пачку «Голуаза», довольно приличных французских сигарет.
– Еле успел. Такие пробки, просто ужас.
– Езди на метро. Дешево и пробок не бывает.
– Все еще остришь. Ладно-ладно. Рад тебя видеть, старик.
Со стороны можно было подумать, что два старинных приятеля, что, собственно, так и было, встретились в баре и трепались о жизни, но на самом деле мы говорили несколько о другом:
– Ладно, Вик, что за ерунда случилась. Мне даже отчет закончить не дали. Хаббард говорит, езжай, мол, и баста.
– Поступили сведения об утечке крайне важной и секретной информации.
– Какого сорта?
– Ядерное оружие. Сведения поступили из небольшой базы смешанного контингента под шифром П-513-44-37, расположенной в глубинке, в городке, название которого тебе все равно ни о чем не скажет. Достопримечательность этой базы в том, что не далеко от нее находится хранилище снятых с вооружения, но еще не утилизованных ядерных боеголовок и патронов с обедненным ураном.