Хроники ключников. Бунт теней - страница 20

— Ты так просто говоришь об этом…

— Я знаю об этом достаточно давно.

— А я? Почему я ничего не знала?

— Ты дашь мне договорить? — Женя нахмурился. — Спасибо. Власть князей неоспорима. Их покровитель — Хатра — дыхание неба, великий воин и отец всего народа. Кхелет — покровительница женщин и защитница гнезда. Если дочери лавы беременеют в истинном обличии, то на всё время от зачатия до вылупления они остаются крылатыми, после кладки стерегут и греют отложенные яйца. Если же женщина забеременела в человеческой ипостаси, ей придется забыть о полете и сущности дракона до рождения ребенка. Она просто не сможет перекинуться. Но здесь есть подвох — дети, выношенные матерями в человеческом обличии, могут не получить поцелуя Кхелет.

Женя обвел лицо рукой.

— Их глаза будут цвета песка, а не лавы. Это значит, что они никогда не смогут искупаться в крови земли, проистекающей из оживших вулканов. Если же их глаза горят пламенем, в двенадцать-пятнадцать лет они проходят обряд преображения вместе со сверстниками, рожденными из яиц. Юноши и девушки ныряют в лаву людьми, а поднимаются в небо драконами. Молодые же кхелет хатра, купаясь в лаве, сбрасывают детскую чешую, и становятся взрослыми.

— А бывало, что кто-то не вылетал из лавы?

— Да, — Женя пожал плечами. — Но очень редко.

— Постой, и ты купался в лаве?! — озарило меня. — Это когда мама сказала, что ты уехал на всё лето в лагерь?

— Питье!

Брат отдернул полог, забрал у слуги кувшин и поставил на поднос, игнорируя мои вопли.

— Ты… Ты всегда все знал! И ничего мне не сказал! — продолжала голосить я. — Да как ты мог? Это нечестно!

— Прекрати орать, — резко одернул меня Женя. — Здесь у каждого есть свое место, и этот каждый должен его знать. Дай мне закончить.

— Пожалуйста, — хмыкнула я, припадая к кувшину. — Фу, кислятина.

— Те, кому Кхелет не подарила свой поцелуй, становятся слугами. Они пасут стада, выращивают овощи, фрукты, злаки, убираются в пещерах, занимаются ремеслом.

— А что делаете вы?

— Мы… Летаем, охотимся, следим за порядком, исследуем горы, ищем руду, драгоценные камни.

— И воюете, — пискнул проводник.

Брат одарил его свирепым взглядом.

— Беспристрастного рассказа не выходит, да? — дух оскалился. — Не бывало года, чтобы кланы не дрались между собой. А какие это битвы! Матери богов шести миров! Аж дух захватывает, когда видишь, как вы потрошите друг друга в небе. А потом на землю выпадет дождь из ваших костей, кишок и крови.

Я поперхнулась сыром и испуганно взглянула на брата.

— Это правда?

— Проводник никогда тебе не солжет, — хрипло ответил Женя.

— И почему же вы воюете?

— Почему? Скорее, за что. За стада, за угодья, за камни и металл. У кхелет хатра нет союзов, нет пленных, нет тюрем. Мы никогда не убиваем представителей своего клана, но все остальные — смертельные враги.

— Как вы ещё не истребили друг друга…

— Не истребили? — проводник присвистнул. — Да жителям шестого мира учиться и учиться у драконов истреблять себе подобных! Когда-то здесь жило больше полусотни кланов!

— Зато теперь еды хватает на всех, — Женя отвернулся, избегая моего осуждающего взгляда. — Когда хищников некому убивать, они начинают грызться за добычу или дохнут с голода, если слишком слабы.

— А договориться нельзя? — тихо спросила я. — У вас же наверняка одни боги, одни обычаи…

— Одни. И эти обычаи гласят, что мы должны сражаться за еду и угодья. Такова сущность кхелет хатра. Только пару раз кланы объединялись, чтобы дать бой общему врагу, но это было давно, и мотивы предков для потомков слишком туманны.

— Это ужасно, — честно призналась я. — Начинаю понимать, почему мама сбежала. Но зачем она привела тебя сюда?

— Не привела. Я сам отправился в этот мир, когда проходил обучение у Эдгарда Шэдоу.

— Ничего себе, — я уже не знала, чему поражаться. — И тебя так просто приняли и назначили наследником?

— Не просто, — брат покачал головой. — Но пока тебе не нужно это знание.

— Здорово. Тайны, тайны, тайны. Как всегда.

— Не злись. Так должно…

Его слова прервал трубный рев. С потолка на полог посыпался песок, а Женя, резко вскочив, прислушался.

— Мне… пора, — отрывисто произнес он. — Если захочешь, можешь погулять по горе, но в другие не суйся.