Хроники Раздолбая - страница 29

Зрелище, хлестнувшее Раздолбая по глазам, долго не отпускало его. Снова и снова перед его мысленным взором прокручивались раскрытые губы и черные чулки, снова и снова звучал в ушах томный выкрик «more». Его жгла мечта испытать что-нибудь подобное самому, но он с грустью понимал, что такого, как в «Ночных грезах», у него никогда не будет. В мире, где они живут, нет открытых спортивных машин и особняков в цветах, нет таких красивых женщин, которые ждут гостей с бокалом вина в руке и черными чулками под вечерним платьем. Все это – иллюзия кино, вроде похождений Рембо или робота-убийцы из будущего. И вдруг Мартин на полном серьезе заявляет: «Поедем и устроим так, как в “Ночных грезах Далласа”». Да это все равно что сказать: «Смастерим себе ножи на пальцах и зарежем кого-нибудь во сне, как Фредди Крюгер!»

– Можно подумать, ты так уже делал, – насмешливо уточнил Раздолбай.

– Делал, конечно, – спокойно ответил Мартин.

– Как в «Ночных грезах Далласа»?

– Слушай, я вижу в твоем взгляде дикое желание поймать меня на вранье, хотя я не хвастался перед тобой похождениями, а пригласил участвовать. Захочешь, у тебя тоже так будет.

– Ладно, поедете грезить в Далласе, я с вами, – усмехнулся Раздолбай. Вранье Мартина казалось ему очевидным, но выводить его на чистую воду он не хотел, чтобы не портить дружбу.

– А почему все надо сводить к банальному пореву за бабки? – вмешался Валера. – Прежде чем завалить из двух стволов привязанного к дереву кабана, всегда приятно побродить с ружьишком по лесу. Кроме твоей семнадцатилетней пассии там еще есть телки?

Желая поразить Мартина с Валерой красотой Дианы и поквитаться таким образом за насмешливое отношение к своим чувствам, Раздолбай пообещал устроить им в ближайшие дни случайную встречу с Мишиной компанией где-нибудь на пляже.

– Только учтите – чужих они к себе не принимают и не вздумайте западать на Диану – она моя, – предупредил он.

– Ну, это мы поглядим, старичок, – усмехнулся Валера и озорно подмигнул.

Раздолбай хотел возмутиться и напомнить Валере песню про друга, который «уйдет с дороги, таков закон», но тут раздался громкий стук в дверь.

– Четвертый час! У вас сауна до двух, вы что там себе думаете?! – послышался голос администраторши.

– Обслуга охамела. Надо лечить, – сказал Мартин, плотнее запахиваясь в простыню, и громко крикнул: – Заходите смело, здесь все одетые! Зачем из-за двери кричать?!

– Вы что себе позволяете, на полтора часа баню задерживаете! – закричала администраторша, вваливаясь в помещение бассейна.

– А почему вы позволяете себе повышать голос на представителей сената? – невозмутимо поинтересовался Мартин.

– Какого сената? Что ты мне тут рассказываешь?

– Римского сената. И будьте любезны на «вы».

– Молоко еще не обсохло на «вы» с тобой разговаривать. Выметайтесь по-быстрому и доплачивайте семь рублей.

– Ладно, пойдем, – пробурчал Валера, но Мартин решил иначе. Он свил в кольцо гирлянду пластмассовых цветов, водрузил получившийся венок на голову и вскарабкался на стол, перебросив край белой простыни через плечо на манер тоги.

– Не узнаешь Октавиана Августа? – строго спросил он администраторшу.

– Что за безобразие?

– А так?

Мартин сбросил простыню на пол и застыл в позе статуи. Валера прыснул со смеху, а перед глазами Раздолбая замелькали картинки скандала с участием грозных отставников в фуражках. Но администраторша потеряла дар речи. Шлепнув губами, словно выброшенная на берег рыба, она попятилась к выходу.

– Приготовьте жалобную книгу! Спущусь к вам через час, оставлю запись о хамском поведении в отношении гостей! – крикнул ей вдогонку Мартин, сходя со стола царственно, словно с пьедестала. – Плебс охренел совсем. Надо строить, иначе по-западному даже в номенклатурных пансионатах не будет.

– Ладно, Март, не перегибай, – сказал Валера, – я понимаю, что количество шампанского перешло в качество и ты ощущаешь себя диким патрицием, но не надо вот этого – плебс-шмебс.

– Я корректно ответил на открытое хамство и даже не сказал коронную фразу «ты у меня потолчешься в приемной». В чем дело?

– Ладно, проехали.

– Ты что, дико правильный и тебя коробит так называемое пренебрежение к людям?