Хроники тринадцатого отделения - страница 12
- Да ты что? Ложиться на операцию?!
- Ага, еще уговорить проктологов надо на эту операцию. А ты что думал?
За Родину-мать не стыдно и пострадать. Кому-то служить, кому-то жопу резать.
Сокурсник Курзова был деловит и самоуверен.
- Да запросто! Я бы и сам сделал, но зав наш, Григорьич, шибко принципиальный, хочет, чтоб все через него шло. Но я с ним договорюсь, он ко мне прислушивается.
Заведующий проктологией, похоже прислушивался к своему ординатору не всегда. Он с интересом разглядывал Василия.
- Ты что, в самом деле хочешь операцию? Ну, смотри, это совсем не обязательно. К тому же проктологическая операция, ты же врач, сам понимаешь что такое... Ну, если решил, давай приходи, скажем, в четверг. Будь готовым на месяц выйти из строя.
Саму операцию Вася перенес неплохо, думал будет хуже. Может потому, что оперировал сам Григорьич, курзовскому сокурснику это дело не доверил.
Муки начались на вторые сутки. Периодически в заднем проходе болело так, что хотелось плакать. Вася готов был отслужить и в Афгане, и в Египте, и в Анголе и где там еще требуются воины-интернационалисты. Курзов пришел проведать приятеля, пришел с пустыми руками: "тебе ведь есть ничего нельзя", но тут же подмигнул и вытащил откуда-то из-пазухи "мерзавчик" с водкой.
- Тебе глоток можно, я узнавал, остальное я сам, за твое здоровье.
В посетительской было холодно, от дверей дуло, Васе хотелось вернуться в палату, улечься в койку, но Курзов не спешил уходить.
- Так что, Васисуалий, ты мой должник, я тебе, можно сказать, жизнь спас. Но ты не расстраивайся. Когда я стану светилой психиатрии, ты будешь моим самым верным адептом, будешь проповедовать мои идеи. Но тогда уже и Союза не будет, все будет по-другому. Однако, психиатрия останется.
Вася кое-как спровадил захмелевшего Курзова и вернулся в палату. Смешной этот Сашка. Надо же до такого додуматься : Союза не будет. А что взамен? Психиатрия? Интересно, как оно будет, лет, скажем через десять. Или через двадцать. Катерина с Ольгой на пенсию уйдут, меня поставят завом. Курзов, небось, уже и докторскую защитит. Угу, так уж и защитит, кто ж ему позволит, там своих защитников хватает. Но, если Союза не будет, то может и диссертации отменят. Надо Курзова поддеть, пусть спрогнозирует, нострадамус хренов.
Третью неделю после выписки Вася валялся дома на "больничном". За это время почтальонша еще дважды приносила повестки. Приходила делегация из отделения, почтить традицию, проведать болезного. Принесли сок, апельсины. Новостей особых не было, рассказывать было нечего. Предложили помощь по хозяйству, которую Вася благоразумно отклонил. Приходил Курзов, приносил водку и книжки. Водку пил в основном сам, так как Василий после операции никак не мог восстановить свою алкогольную толерантность и быстро пьянел.
Зато книжки шли на ура. Это было понятно: по телевизору смотреть было нечего. Общение с внешним миром ограничивалось визитами Курзова, да изредка звонками родителям.
Пришла Антонина с подругой. С порога заявила:
- Мы пришли сделать уборку, ты и здоровым был еще тем засранцем - уж я то знаю, а сейчас и тем более. Хоть ты и этого и не заслуживаешь, но мы люди гуманные.
Гуманистки перевернули квартиру вверх дном, при этом Тонька смачно комментировала увиденные ею "сугробы пыли" и "завалы грязи". Ее подружка больше молчала, изредка с любопытством поглядывала на Васю. Когда Антонина отправилась выносить мусор, застенчиво спросила:
- А вы правда врачом в психбольнице работаете?
Получив утвердительный ответ, вздохнула.
- Интересная у вас работа, не то, что у меня, целый день бумажки перебираю.
- И где же вы этим занимаетесь?
В городском военкомате, я там по вольному найму работаю.
- Майора, начальника второго отдела знаете?
- Конечно знаю, хороший такой дядька, добродушный. Один недостаток - пьет много. Но военных это заведено.
- Можете кое-что узнать? Мне тут повестки приходят. Не вы их, случайно, выписываете?
- Нет, я другим занимаюсь. Но я узнаю, обязательно узнаю. Мне вам позвонить или лучше вы мне?