Хроники тринадцатого отделения - страница 9

   - А вот это было : "кричал, размахивал руками, заявлял, что он из министерства. Рассказывал, что ловил акул в черном море, сердился, когда ему возражали"? Что на это скажете?

   Мужичок опустил голову:

   - Да, было, виноват.. Кричал и сердился. Но почему меня задержали-то? Почему сюда привезли?

   - А как насчет акул? В самом деле? В черном море?

   - Ну а что тут такого? Там их все ловят, катранов, черноморских акул. Только и название, что акулы, а меньше леща будут. Вкус правда специфический, но мне не понравился.

   Заведующий пристально посмотрел на понурого мужичка, потом на улыбающуюся коллегу и зашелся хохотом.

   - Ох, извините, Иван Лаврентьевич, не над вами смеюсь. Но и вы хороши. Устроили спектакль одного актера. А наши... Бдительные граждане... Ой, не могу.

   Докторша тоже начала смеяться. Мужичок в конце-концов тоже стал посмеиваться за компанию.

   Отсмеялись наконец.

   - В психбольнице лечились когда-нибудь?

   - Да ни в жизни!

   - Билет, говорите, куплен?

   - Да, где-то у вас, вместе с документами.

   - Посидите пару минут в коридоре, я вас потом позову.

   Мужичок вышел.

   - Ну что делать будем с нашим рыбаком?

   - Да гнать его отсюда.

   Заведующий взял телефонную трубку, набрал номер.

   - Алло, Людмила Николаевна! Доброе утро! "Тринадцатое" беспокоит. Я по поводу рыбака, которого ты нам ночью приняла.... Какая там гипомания, ты че? Ну, выпил человек, побузил слегка... Да, ладно не оправдывайся, я ж без претензий, с кем не бывает. Если не возражаешь, позвоню сейчас на приемник, попрошу, чтоб вычеркнули его из журнала поступлений. Ладно, ладно, сочтемся, давай, будь здорова!

   - Иван Лаврентьич! Вы человек неглупый, сами понимаете, что не в ваших интересах об этом эпизоде кому-то рассказывать. Конечно, мы можем вас и оформить как положено и даже больничный лист выдать... Вот-вот, и я об этом.

  Одним словом, ни вы нас, ни мы вас не видели. На том и расстанемся. И не пейте много в командировках! Сейчас вам дадут одежду и документы и бегите на остановку, через полчаса будет автобус, довезет вас до вокзала. До свиданья, а лучше прощайте!

  3. Пророчество.

   - Васька, бросай все, поехали пиво пить!

   - Какое пиво, на часы посмотри!

   - А я говорю бросай все, тут такие события начинаются!

   - Какие еще события? Что-то случилось?

   - Все расскажу, но не по телефону. Давай, сваливай, руби концы. Да не боись, начмед уехал в областную на консилиум, это надолго. Катерина тебя, что не отпустит разве?

   Действительно, Екатерина Егоровна, заведующая отделением номер тринадцать областной психбольницы, всегда отпускала по первой просьбе своего молодого ординатора, не вникая в мотивацию. Поэтому подставлять ее перед их общим начальником, заместителем главного врача по медицине, в просторечии начмедом, было нежелательно. Но, раз уж высокое начальство отсутствует, грех не воспользоваться случаем. Тем более, на носу новый год, большая часть больных уже разьехались по домам, отделение полупустое.

   Встретились на автобусной остановке. Сашка Курзов, Васькин приятель со времен интернатуры, такой же врач ординатор из соседнего отделения был не просто возбужден, но скорее, даже, взбудоражен.

   Пропустив мимо ушей Васькино недоумение по поводу неподходящего для пивного абузуса сезона, он патетически возглашал:

   - Вот оно, наступило! Эпоха заканчивается! Чувствуешь, Васисуалий?

   Но Василий чувствовал только промозглую сырость: и этот канун нового года- ни снега, ни мороза, оттепель- не оттепель, самая мерзкая погода.

   Подьехал автобус, народу было не то, чтобы битком, но для такого времени дня немало. Устроились на задней площадке, лицезрея убегающую дорогу.

   - Ну, давай, уже, колись! - Потребовал Васька.

   - Неа, только после первого бокала. - Категорично отказал Сашка.

   Автобус проехал перекресток и повернул.

   Перед взором друзей предстала эпическая картина: на самом перекрестке, на месте, где мог бы стоять регулировщик, стоял странный человек в стеганом ватном халате -так называемом бушлате, в белых подштанниках и тапках на босу ногу. Василий с ужасом узнал в нем своего больного из тринадцатого отделения по фамилии Коваленко. Как он сюда попал в таком виде было непонятно, но оставлять его здесь было невозможно.