Хроники замка Брасс - страница 39

Хоукмун увидел, как сфера дрогнула и исчезла. Теперь бежать из этого измерения можно было только в пирамиде Калана. Знакомые запахи и звуки нахлынули на Хоукмуна. Он вспомнил, как впервые оказался в лабораториях Калана в качестве пленника барона Мелиадуса и ему в голову вживили Черный Камень. Странный озноб пробрал его до костей. Кажется, их прибытие осталось незамеченным, поскольку всё внимание слуг Калана, скрытых змеиными масками, сосредоточилось на пирамиде: они держали наготове маску Калана, чтобы подать ему, как только он выйдет. Пирамида медленно опустилась на пол, и Калан вышел, молча принял маску и сразу надел. В его движениях сквозила какая-то поспешность. Он что-то сказал слугам, и они последовали за ним, когда он вышел из лаборатории.

Хоукмун и граф Брасс осторожно выдвинулись из-за машин. Оба держали наготове обнаженные мечи.

Удостоверившись, что в лаборатории действительно никого, они стали решать, как им быть дальше.

– Может, дождаться, когда Калан вернется, и убить его на месте, – предложил граф Брасс, – а потом бежать на его пирамиде?

– Мы не умеем управлять его машиной, – напомнил Хоукмун другу. – Нет, думаю, нам стоит побольше узнать об этом мире и планах Калана, прежде чем его убивать. Ведь пока мы знаем только то, что у него имеются союзники более могущественные, чем он сам, и они смогут довести задуманное им до конца.

– Что ж, справедливо, – согласился граф Брасс. – Однако это место заставляет меня нервничать. Мне никогда не нравилось в подземельях. Предпочитаю открытые пространства. Вот почему я никогда не задерживался надолго ни в одном городе.

Хоукмун принялся осматривать машины барона Калана. Многие из них были внешне знакомы ему, хотя он с трудом представлял себе их назначение. Он подумал, не разбить ли сперва машины, но затем решил, что разумнее выяснить, для каких целей они созданы. К тому же можно спровоцировать катастрофу, уничтожая те силы, с какими экспериментирует Калан.

– Если разжиться подходящими масками и одеждой, – сказал Хоукмун, когда они оба подошли к двери, – наши шансы исследовать это место без помех возрастут. Думаю, мы должны начать именно с этого.

Граф Брасс согласился.

Они открыли дверь лаборатории и оказались в коридоре с низкими сводами. Воздух пахнул затхлостью и плесенью. Когда-то вся Лондра была пропитана такой вонью. Однако теперь, когда Хоукмун смог внимательнее рассмотреть резьбу и живопись на стенах, он окончательно уверился, что это не Лондра. Отсутствие деталей особенно бросалось в глаза. Изображения на стенах состояли из контуров, залитых красками, лишенными полутонов, что вовсе не походило на тонкие переходы цвета, характерные для художников Гранбретани. И если в старой Лондре краски смешивались для создания определенного эффекта, здешние краски попросту плохо подобрали. Как будто рисовал человек, пробывший в Лондре всего полчаса, а потом попытавшийся воспроизвести увиденное.

Даже граф Брасс, посетивший Лондру всего раз с дипломатической миссией, заметил отличия. Оба друга, никого не встретив, осторожно шли по коридору, стараясь понять, куда подевался барон Калан, когда вдруг, завернув за угол, оказались лицом к лицу с двумя солдатами из ордена Богомола, ордена короля Хуона, вооруженными длинными пиками и мечами.

Граф Брасс и Хоукмун в тот же миг приняли боевую стойку, ожидая, что солдаты нападут на них. Шлемы-маски богомолов качнулись на плечах, но солдаты лишь таращились на двух товарищей, словно сбитые с толку.

Один из солдат заговорил невнятным, приглушенным из-за маски богомола голосом:

– Почему вы ходите без масок? Разве так годится?

Голос его звучал отстраненно, как будто во сне, примерно так разговаривал граф Брасс, когда Хоукмун повстречал его в Камарге впервые.

– Да, вполне, – заверил их Хоукмун. – Поскольку маски нам отдадите вы.

– Но ходить по коридорам без масок запрещено! – в ужасе произнес второй солдат. Он вскинул руки в латных перчатках к голове, словно пытаясь защитить свой гигантский шлем-маску. Глаза богомола со шлема уставились на Хоукмуна как будто с насмешкой.