Хрупкое желание - страница 5

         Я думала, что он навсегда останется моей мечтой, и всякий раз, когда я фантазировала о нем, я чувствовала себя виноватой — пока он внезапно не стал моим. По крайней мере официально, потому что его сердце все еще принадлежало моей сестре.

         В тот день, когда я узнала об этом, я сидела за столом в своей комнате, когда кто-то постучался, и тогда вошел папа. Он отправил меня в мою комнату пару часов назад, как это часто бывало с тех пор, как похитили Фину, и даже теперь, когда она вернулась. Все думали, что я слишком маленькая, чтобы понять, что происходит.

         — София, можно тебя на пару слов? — спросил папа.

         Я оторвалась от своего домашнего задания и слегка нахмурилась. Его голос звучал глухо.

         — Я сделала что-то не так?

         Это единственное объяснение, почему папа или мама разыскивали меня. Они были слишком заняты после похищения, так что я привыкла находится одна или с моей кузиной Анной. Я не злилась на них. Им было больно. Я просто хотела, чтобы все вернулось на круги своя. Хотела, чтобы мы были счастливы.

         Папа подошел ко мне и коснулся моей макушки, его глаза излучали печаль.

         — Конечно, нет, божья коровка.

         Я улыбнулась, услышав свое прозвище. Оно всегда напоминало мне, как сильно он любит меня, даже если он не всегда мог показать это из-за того, насколько плохи дела.

         — Давай сядем вон туда, хорошо?

         Он указал на мой розовый диванчик. Он подошел к нему и с усталым видом опустился. Я последовала за ним и села рядом. Долгое время он ничего не говорил, только смотрел на меня так, что у меня перехватило горло.

         — Папа? — прошептала я. — С Финой все в порядке?

         — Да... — он сглотнул и взял меня за руку. — Ты же знаешь, что в нашем мире есть правила. Правила, которым мы все должны следовать. Данило больше не может жениться на Серафине, и мы решили, что пообещаем ему тебя.

         Я моргнула, потрясенная. Мой живот бешено затрепетал.

         — Серьезно?

         Я съежилась от того, как взволнованно это прозвучало.

         Взгляд папы ещё больше смягчился. Он слегка сжал мою руку.

         — Через много лет ты выйдешь за него замуж. После того, как тебе исполнится восемнадцать. Сейчас тебе не о чем переживать.

         Шесть лет и шесть месяцев.

         — Фина грустит?

         Папа улыбнулся.

         — Нет, она знает, что правила должны быть соблюдены.

         Я медленно кивнула.

         — Данило действительно хочет жениться на мне, когда я вырасту?

         Я не могла в это поверить. Он был таким красивым и умным. Серафина и он выглядели рядом друг с другом, как монархи, как Диснеевская пара.

         Папа поцеловал меня в лоб.

         — Конечно, он хочет. Любой мужчина был бы рад, если бы ты стала его женой. Он выбрал тебя.

         Я просияла, глядя на него.

         Он притянул меня к себе с глубоким вздохом.

         — Ох, божья коровка.

         Он звучал грустно, не взволнованно, и я не была уверена почему.

***

         Всю ночь мне снился Данило. Мне не терпелось поговорить об этом с Анной. Она приехала сегодня, прежде чем ей и ее семье пришлось вернуться в Чикаго.

         Я проснулась еще до восхода солнца, слишком возбужденная, чтобы быть спокойной.

         Лежа на животе в своей кровати, я не могла перестать писать свое и Данило имя снова и снова, независимо от того, насколько это по-детски. София Манчини звучало идеально для меня.

         Раздался стук в дверь.

         — Войдите! — крикнула я и быстро спрятала свои нелепые рисунки.

         Вошла Фина, ее светлые волосы красиво ниспадали на плечи. Она была в простых джинсах и футболке, без макияжа, но все равно была самой красивой девушкой из всех, кого я знала. Почему Данило выбрал меня, а не ее? Она уже была взрослой. Она идеальная принцесса для такого парня, как он.

          Я отвернулась от нее, стыдясь своей мелочной выходки. Фина была похищена. Она была ранена.

         — Я хотела поговорить с тобой о Данило. Полагаю, папа уже сообщил тебе?

         — Ты злишься на меня? — спросила я, обеспокоенная тем, что Фина чувствует себя плохо, потому что теперь осталась без будущего мужа.