Хрустальная гора - страница 6
Память стала возвращаться к Воку: ротонда… Бой с Мишиком…
«Трижды проклятый хобгоблин почти разрубил меня надвое! — вспомнил Каанир. — Я чуть не погиб».
Камбион потрогал место на спине, куда пришелся удар полудракона.
И не обнаружил никаких признаков ранения.
Опасаясь, что коварный Мишик снова нападет на него, Каанир заставил себя открыть глаза и сесть.
Он лежал рядом с колоннами ротонды, глубоко в тени. В центре комнаты мерцал странный луч, тусклый и неровный. Вок не заметил признаков присутствия хобгоблина-полудракона, но слева, из-за колонн, доносился голос Алиисзы, там наблюдалось какое-то движение.
Каанир неуверенно встал на колено и увидел под ногами свой меч, окутанный пурпурно-черными, потрескивающими волнами энергии. Он поднял оружие, и тотчас же услышал звук падения и — тихий стон.
Алиизса!
Каанир заставил себя подняться и, пошатываясь, побрел на звук.
Камбион обошел колонну, и, увидев открывшуюся перед ним картину, чуть не упал в обморок от ужаса.
Кошмарное создание стояло в проеме меж стеной и колонной: зверь, порожденный нечестивой магией. Наполовину человек, наполовину что-то еще, он высоко поднимал массивный топор, встав на дыбы, как лошадь. Алиизса лежала перед ним, не в состоянии избежать удара.
Каанир взмахнул мечом, рассекая воздух: плавным движением — руку назад, а затем — выпад.
Удар настиг чудовище.
В своей поспешности Каанир позабыл об осторожности, но ему было все равно. Меч скользнул вдоль человеческого торса существа и зацепил одну из четырех рук, располосовав ее. Пурпурные разряды энергии с треском вырвались из раны, и их блики походили на паутину.
Зверь закричал и взмахнул рукой, не сумев нанести Алиисзе смертельный удар. Топор выскользнул из пальцев твари и отлетел в сторону.
Каанир не стал ждать, что будет дальше. Он нащупал под рубахой жезл, выхватил его и уже начинал произносить заклинание…
Зверь повернулся к нему — и слова застыли на губах Каанира.
Камбиона буравил взглядом лихорадочно блестевших глаз Микус.
— Ты!.. — завопил Микус, разворачиваясь к Воку. — Провались ты обратно в Бездну, из которой пришел!..
Он качнулся к полудемону, и Каанир заметил лицо Мишика, торчащее из живота Микуса. Полухобгоблин злорадно таращился на Вока, пуская слюни.
Каанир опомнился и направил жезл на отвратительную тварь.
И отшатнулся, когда ослепительная молния сорвалась с навершия.
Заряд достиг твари и окатил Микуса и Мишика ливнем магической энергии, с треском и искрами. Сам Камбион на время ослеп от такой вспышки.
Перед его глазами мелькали белые пятна, но Каанир сумел разглядеть, что чудовище упало.
Еще мгновение держал Вок жезл направленным на монстра: убедиться, что поверженное создание больше не представляет угрозы.
Глаза Микуса оставались закрытыми, но он все еще дышал. Голова Мишика тоже была без сознания. Раз или два крылья омерзительной фигуры вздрогнули, но и только.
Каанир подошел к телу и потыкал его носком сапога. Убедившись, что оно недвижимо, он вздохнул с облегчением и, убрав жезл, повернулся к Алиизсе.
Алю все еще сидела, скорчившись у колонны; ее длинные, темные локоны прилипли к бледному осунувшемуся лицу. Она пристально смотрела на Каанира. Ее глаза, так часто излучавшие безудержный восторг, сейчас были широко раскрыты и полны страха. Ее губы, обычно изогнутые лукавой улыбкой или недовольством, теперь дрожали. Изящные крылья полудемоницы, подобные крыльям летучей мыши, плотно прижаты к телу.
Под стать блестящей черной коже ее жестких доспехов.
Даже в моменты полнейшего хаоса и опасности Каанир восхищался, как одежда подчеркивает формы алю.
— Каанир, — сказала Алиизса дрожащим голосом. — Ты жив. Я думала…
— Не спрашивай меня, как, — ответил Каанир, опускаясь на колени рядом с алю.
Он обнял ладонями ее лицо, привлек женщину к себе и поцеловал. Он чувствовал, как она дрожит, как вся сжимается, словно боится… Потом она расслабилась.
— Я пыталась остановить тебя, — сказала Алиизса слабым от отчаяния голосом, уткнувшись ему в плечо. — Я пыталась остановить вас всех.
После этих слов Каанир вспомнил, как она привела Микуса в ротонду. Радость камбиона по поводу благополучного возвращения полудемоницы — изменницы! — сразу исчезла, улетучилась, словно его неожиданно ударили в живот.