Хрустальная грань - страница 12

– Остолбеней! – выкрикивает позади Гермионы Поттер, бросив заклинание в Малфоя. Ему надоело терпеть издёвки Малфоя над подругой, ну или бывшей подругой, но это неважно.

Не прошло и секунды, как Гермиона встала прямо перед Драко закрывая его своим телом от заклинания.

– Какого хуя, Поттер? – взревел Драко, поняв, что Гермиона отразила заклинание и оно прилетело в Поттера, а его палочка отлетела в сторону.

Серые глаза Малфоя метали молнии в Поттера. Да , черт, возьми, его сердце замерло, когда он запустил заклинание в него, а грязнокровка встала перед ним, защищая его.

Ученики смотрели на всё это: кто-то шептался, кто-то сочувствовал Гермионе, кто-то Гарри.

– Давай же, Драко, прикончи эту грязнокровную сучку и шрамоголового! – крикнул кто-то из слизеринцев и Драко зарычал. Только он мог так называть Грейнджер и никто больше.

– Заткнись, Забини! – рявкнул Драко, не оборачиваясь.

Он не знал, как поступить, не знал, что ему сейчас дороже: репутация и уважение отца или грязнокровка, которая была рядом, когда было хуево и к которой Драко привязался, хоть и отрицал это всеми силами.

Гермиона повернулась лицом к Драко, взглянув в серые глаза, в которых читалась безысходность, которую кажись видела только она одна.

Она видела все его чувства и эмоции всегда, она понимала его. как никто другой..

«Я помогу», – одними губами прошептала она и в следующую секунду бросила какое-то заклинание, благодаря которому весь зал заволок туман и в следующую они трансгрессировали.

– Черт, Грейнджер, куда мы попали? – рассматривая место, куда он попал, спросил Малфой недовольно, чувствуя головокружение и ком стоящий в горле.

Она перенесла их в свой дом, который был пуст. Родители мертвы, а этот дом теперь по наследству принадлежит ей. Но она здесь не появлялась ни раз после смерти родителей.

Трансгрессируя она вспомнила свою семью и именно поэтому они оказались здесь.

– Мой дом, – прошептала она, чувствуя как сжимается сердце из-за воспоминаний, а в карих глазах застыли слёзы, когда она увидела счастливых родителей на фотографии, стоящей на тумбе.

Драко повернулся и взглянув на Гермиону подошёл к ней.

– Гермиона, ты сильная. Ты справишься, – прошептал Драко, не замечая, что назвал девушку по имени, а когда понял, то было слишком поздно.

Он понимал её, потому что сам терял близких людей. Он впервые хотел кому-то помочь. Он чувствовал себя виновным, хотя это было не так.

– Нет, Драко, я ни черта не справлюсь! Уже не справляюсь! Я одна в этом чертовом мире! Я никому не нужна! – кричала Гермиона, смотря карими глазами на Драко из которых лились слезы одна за другой. – Всем плевать на меня, я всего лишь жалкая грязнокровка. – она усмехнулась, понимая, что сходит с ума. Что только что открыла душу своему врагу, который уже давно не кажется врагом.

– Ты нужна мне, – тихий шепот Драко, заставляющий Гермиону распахнуть глаза и приокрыть рот. Шок. Она кажется первый раз не знала что сказать.

Он сам не понял, как признался, но это было правдой. Гермиона была рядом с ним, когда он был никем, Пожирателем смерти, хоть и бывшим, а сейчас, когда он вернул репутацию и отца к ней потянулись его «друзья», которые несколько месяцев назад смотрели на него с отвращением. Она, черт возьми, была нужна ему. Она была, будто, его спасательным кругом, а отец якорем, тянущим на дно. Лишь с матерью Драко мог поговорить и сказать всё, что чувствует. Он по-настоящему любит её, но из-за отца он и с ней жесток.

– Я свихнулась, Драко Малфой. Или же весь мир сошел с ума? – очередная усмешка Гермионы и Малфой расслабляется, понимая, что она не станет требовать от него чего-то.

Признаний любви, к примеру или денег или чего ещё. Это же Грейнджер. Она не все. Она совершенно не похожа на других.

– Ты помогла мне. Зачем? – спросил Драко, смотря в карие заплаканные глаза, в которых было отчаяние и в тоже время нежность.

– Я не могла не помочь тебе, – спокойно ответила девушка, пожав плечами и стараясь говорить, как можно тверже. Она не хотела, чтобы её жалели. Она ненавидела жалость.

– Да, ты права мир сошел с ума, – улыбнулся Драко и сердце Гермионы сделало сальто в груди. Она впервые видела улыбку Драко и ей захотелось, чтобы он почаще улыбался.