Художественный музей Уолтерса (Балтимор) - страница 2

Растущее количество объектов малых форм породило идею о расширении здания. Увеличение площади было произведено в 1974, но затем в 1984 мистер и миссис Уиллард Хакерман пожертвовали свой личный особняк в пользу данного общественного учреждения. Эта резиденция, построенная в 1848-1850-х, описана как «один из самых элегантных и аристократических образцов архитектурного вкуса». Подобные спонсорские пожертвования стимулировали качественный и количественный рост коллекции, благодаря чему музей по сей день сохраняет статус национального лидера в науке, образовании и охране культуры.

Чрезвычайно важным элементом древнеегипетской культуры было создание заупокойных статуй, которые помещались рядом с захоронением и, согласно мифологии, поддерживали существование бессмертной души в загробном мире. Такова статуарная группа чиновника Нен-кеф-ка и его жены, Нефер-шем, найденная в скальной гробнице в Дешашехе. Изображение соответствует прочно сложившимся в Древнем царстве иконографическим и эстетическим канонам: при строго фронтальном и скованном положении тела необходимыми чертами являются монолитность и подчеркнутый силуэт.

Произведение содержит обобщенную, идеализированную трактовку человеческого образа: фигуры выражают торжественное спокойствие, мускулистый, хорошо сложенный мужчина показан в позе с выдвинутой вперед левой ногой, что символизирует его переход в Царство мертвых, у женщины при этом обе ноги стоят на одной линии. Размеры тела Нефер-шем по сравнению с мужем уменьшенные, что иллюстрирует духовную ущербность женщины по отношению к мужчине, этот акцент на превосходстве одного человека над другим считался вполне естественным в искусстве Древнего Египта.

Последний фараон 26-й династии, хитрый и предприимчивый Амасис во время своего правления вывел Египет в Саисскую эпоху на высшую ступень экономического могущества. Однако, несмотря на это, он снискал недобрую славу в обществе из-за пристрастия к разгульному образу жизни и грубым развлечениям. Дурные манеры главы государства позволили современникам усомниться в его происхождении, и по сей день личность Амасиса окутана флером легенд и сплетен.

Данная скульптурная голова является, вероятно, частью храмовой статуи, поскольку таковые служили объектами культа. Правитель облачен в традиционный убор «немее» — полосатый платок, на который обычно прикреплялся золотой урей (кобра) как знак всемогущества. За царями безоговорочно признавался божественный статус, они считались сыновьями богов, и в подтверждение священного авторитета египтяне помещали их изображения в сакральное пространство. Изваяния фараонов воспринимались как тайники высшего духа и выступали в роли заместителей реальных участников ритуального обряда.

Экземпляры высокой эстетики древнегреческого искусства в подлинниках практически не сохранились до наших дней. О внешнем виде значительного числа памятников можно судить лишь по мраморным копиям древнеримских мастеров. Такова статуя «Сатира, наливающего вино», выполненная в эпоху, когда Рим стал мировой военно-административной державой. С конца I века ведущее значение в его культуре имело тесное взаимодействие с греческим наследием. Данное произведение является слепком с изваяния, созданного Праксителем — выдающимся творцом периода поздней классики.

Греческие скульпторы преклонялись перед телесным обликом человека и в мраморе приближали его к идеальной, прекрасной норме. Они уделяли большое внимание пропорциям, гармонии пластического ритма и жестов. Искусство Праксителя тяготело к мягким, грациозным, женственным формам и сбалансированным движениям. Сатир, одно из божеств беззаботного мира Диониса, изображен в ленивой позе, с чуть выставленной вперед ногой. Благодаря выдвинутому бедру и опущенному левому плечу фигура приобретает легкий изгиб, однако сохраняет равновесие и устойчивость. Но все же выразительность манеры Праксителя заключалась не столько в линиях тела, сколько в одухотворенности натуры. Он наделял своих героев меланхолией и задумчивой созерцательностью, что было созвучно времени. В IV столетии до нашей эры полис переживал внутренний кризис, он уже не был сплоченным и процветающим организмом, как раньше, и эти болезненные явления незамедлительно отразились в искусстве.