И никаких фантазий! - страница 11
— Утопия! «Новые» не отдадут кормушки! То бишь власти!
— Да пусть ужрутся ею! — фыркнул Петров. — Народам нужна не власть, а нормальная жизнь. А нормальная жизнь на расползающихся льдинах невозможна!..
— Слушай, Петров! Разумные вещи говоришь, — сказал действительный член политклуба. — Помнится в разгар перестройки ты писал отличные статьи и публиковал их в газетах и журналах. Почему сейчас не пишешь? Ведь нас никто не слышит ни здесь, ни в России, ни в мире. Корчимся безъязыкие, как улица у Маяковского. Ты — наш язык!
— Хочешь, чтобы я высунул его? — усмехнулся Петров.
— А почему бы и нет?!
— Откусят…
процитировал фантаст Петров «перестроечную» пародию. — Но дело даже не в этом. Негде печататься: здесь — непроходимая цензура, там — своих борзописцев более чем… На всех бумаги не хватает. Опять же народу надоела публицистика: собака лает, ветер носит, а Васька слушает да жрет… Воз же и ныне там. Точнее, заваливаться набок стал… Сколько было перьев поломано! И каких!.. Не моему чета!..
— А ты не прибедняйся — пиши! Мы — народ, мы требуем… Глядишь, тогда и в действительные члены примем…
— Ну, если в действительные… тогда стоит подумать, — кивнул фантаст Петров. — Ладно. Пошел думать. Хотя подождите — я же совсем не за этим пришел. Надо чуток и о работе поговорить.
— Да кому она на хрен нужна, наша работа!..
— Привык зарплату отрабатывать, — развел руками Петров, — к тому же «Заказчик» ждет…
И он увел председателя политклуба в свой кабинет, чтобы обсудить с ним результаты расчетов и наметить план дальнейших исследований. За это он имел с оного как с руководителя проекта «полставки» в месяц. То есть около десяти долларов…
Возвращаясь с работы, Петровы зашли на автостанцию узнать расписание и цены междугороднего автобуса. Весна была уже в полнейшем цвету и разгаре, а посему душа рвалась на природу. За всю двадцатипятилетнюю, теперь уже с маленьким хвостиком, жизнь Петровы не пропустили ни одной весны для поездки в горы. Благо природа всегда щедра к тем, кто любит ее. Урочища таких горных красавиц, как Кок-су, Кизил-су, Акташки или их друзей-джигитов Чаткала, Пскема, Угама, Мазар-сая, Каранкуль-сая были исхожены и изучены ими сначала с друзьями, а потом и с детьми. Петров-младший, к примеру, с года купался в ледяной горной купели чистейшего Мазар-сая в отрогах Чимгана.
Кроме эстетического удовольствия и чистого воздуха весенние горы одаривали ищущих и «подножным кормом»: лекарственными травами, горным ревенем под названием «кисличка» и грибами. Петровы были прекрасными грибниками и отлично разбирались в местных разновидностях. Впрочем, не только в местных — доводилось в прежние времена в отпусках собирать их и на российских просторах, и в казахстанских оазисах и даже в Пицунде неподалеку от «литфондовского» дома творчества. Не от голода, а из интереса…
К стоянке как раз подъехал газалкентский автобус, на котором можно было доехать до «горбатого» моста у Газалкента, а там пересесть на «акташский».
— Извините, — обратилась госпожа Петрова к водителю. — Вы не скажете, во сколько отходит первый автобус и сколько стоит билет до Газалкента?
— В семь… Тридцать девять сумов, — кратко ответил водитель и прошел мимо.
Петровы в некотором шоке смотрели друг на друга, подсчитывая в уме примерную стоимость семейной вылазки в горы… Тридцать девять плюс не меньше десяти на «акташском» — сорок девять, для ровного счета — пятьдесят на рыло в один конец. За троих — сто пятьдесят. Туда-обратно — триста. Почти половина месячного оклада сэнээса. Пару раз съездить за грибочками и можно отказываться не только от обедов, но и от ужинов… Веселенькое дельце… Даже если Петрова-младшего удастся провезти за полцены, все равно натикает двести пятьдесят сумов. Десять долларов.
Стало очевидно, что в этом году придется отказаться и от грибов, и от «кисличкового» повидла, и от лекарственных трав, и от свежего воздуха. А главное — от четвертьвековых семейных традиций. Собственно семья Петровых и зародилась в весенних акташских горах, когда будущая чета, наконец-то, разглядела друг друга. И это оказалось настолько хорошо, что они решили не сводить друг с друга глаз до конца дней своих. Что им и удавалось вполне.