И одной любви достаточно - страница 12

— А, ну давай, — только и сказал Миша.

Я действительно порядком устал и хотел спать. Даже не умывшись перед сном, я лёг на кровать. На мысли о том, что завтра опять шагать в этот тупой ВУЗ, я провалился в ночь. 

Будильник, подъём, проверка ленты новостей. Всё как всегда. Так, любимый клуб снова победил в чемпионате, в ММО-игре вновь скоро будет глобальный ребаланс, в надежде хоть ещё на год-другой продлить жизнь. Но онлайн-то просаживается. Одногруппники вчера ходили на концерт «рэп-звезды», который выпустил один трек на слабое удовлетворительное, а дальше занимается самокопированием. И я не говорю про тексты песен. Настолько отвратительные и бездарные, что даже у меня первое стихотворение было лучше. У Насти новая фотография.

Ну вот какого чёрта!? Я только стал её забывать, стирать из своей памяти, а она как специально напомнила о себе. Винить всех, кроме себя — вот удел неудачников. Я всегда могу исключить её из друзей, но что-то не позволяет мне этого сделать. Что-то, что надеется на её новую фотографию и радуется ей. Ну почему? Почему я не могу её разлюбить? Ааа, к чёрту! Только не меланхолия, нет. Нужно срочно включить что-то мощное. Песня «People = shit»?[1] Да, то, что надо. Экстрим, адреналин, злость. Пускай меня наполняют они, а не беспричинная депрессия. Да здравствует скучный рутинный день!

Но мои ожидания на сегодня не оправдались. Он вышел не столь предсказуемым. Не тем, что я опоздал, а тем, что у меня не оказалось бэйджа-пропускного! И ладно если бы я знал, где его забыл, но нет. Я его не выкладывал из куртки, однако сегодня я обнаружил, что карман был открыт. Неужели он выпал? Если так, то это очень плохо. Как-то не хотелось платить штраф и писать дополнительную объяснительную. Я прокручивал на парах все варианты, где мог потерять бэйдж. Их было много. Улица, метро, улица, поликлиника, улица, дом той девушки, улица, дом. Вернее, не дом, а съёмная квартира. До звания малой родины, дома, ей ещё далеко. Ладно, поищу на квартире, если не будет, придётся идти с повинной. Но когда я уже смирился с возможным поражением, мой телефон завибрировал. Личное сообщение? Мне? Ой, как приятно. Ну и кто же это? Какая-то Мария. Что, лёгкий заработок предлагает?

— Привет. Слушай, у тебя вчера видимо из куртки выпал бэйдж. Тебе когда удобно будет встретиться? Может в пять часов в бургер кинге[2] напротив поликлиники?

— Привет. Да, давай там. До встречи.

Значит всё-таки у неё я оставил бэйдж. Ок. Послушав моих псевдолиберальных одногруппников на семинаре по политологии, я поплёлся на место встречи.

— Привет. Как у Вас дела? — встретила меня уже с набором вредной еды и занятым столиком Маша.

— Эм, привет. Давай лучше общаться на «ты». Мы же договорились, помнишь?

— Да, точно. Составишь мне компанию? — спросила Маша, бросив взгляд на поднос. Выглядит аппетитно. А я ещё и не обедал в ВУЗе.

— Ладно, я сейчас возьму себе кое-что, — сказал я, и девушка слегка улыбнулась. Подождав минут пять в очереди, я вернулся к столику. Маша не притронулась к своей еде.

— Я уж думал, что ты всё съела, — произнёс я с улыбкой, ожидая, что девушка продолжит фразу какой-нибудь шуткой.

— Нет, я решила разделить трапезу с тобой, — сказала Маша. Поставив ударение в предложении на последнее слово, чем довольно сильно меня смутила. — Так как у тебя дела?

— Да всё нормально, ничего необычного. Написал объяснительную записку за забытый бэйдж да и всё, — быстро закончил я, не желая рассказывать о себе. Однако это не означает, что я не желал продолжения разговора в целом. — Лучше расскажи, как у тебя дела? Как нога?

— Ой, спасибо что спросил, — слегка смутившись сказала Маша, и оно не удивительно, ведь я не произвожу впечатление человека, заинтересованного жизнью других людей. — С ногой дела обстоят намного лучше, слегка хромаю, но в целом нормально. Ещё день-другой и буду наконец бегать.

— Ты любишь бегать? — поинтересовался я.

— Не-то чтобы люблю, просто у меня вроде хорошо получается. Вот и определили меня в команду по эстафете на день учителя. У нас там весёлые старты будут. Я вообще спорт не сказать, чтобы люблю, но побеситься на физ-ре бывает прикольно. Вот музыкой я люблю заниматься. В детстве отходила два года в музыкальную школу, играла на пианино. А так я очень люблю рисовать. А сегодня в школе…, — увлечённо говорила Маша, активно жестикулируя, но при этом совершенно неумело пользуясь интонацией. Речь напоминала шквальный огонь из крупнокалиберного пулемёта. Быстро, громко, мощно. Совершенно не поспевая за ходом её слов и устав кивать, спустя какое-то время я занялся единственным дельным занятием: рассматривал её. Нет, я вновь не смог разглядеть хоть что-то удивительное. С этим у меня всегда были проблемы. Даже окрылённый чувством любви я плохо, на мой взгляд, описывал в стихах внешность «богини на год-другой». Всё сводилось к простым, незамысловатым, но искренним эпитетам. Вот и сейчас, я вновь загляделся лишь на её глаза. Определить однозначно их цвет возможно было только по принципу ромашки: зелёный — голубой — зелёный и так далее, пока не кончатся лепестки. Зрачки очень расширены, очевидно, что то, о чём она говорит, ей сильно нравится. Мы пересекаемся взглядами. Искра? Любовь с первого взгляда? Чушь.