I ПОЭТИЧЕСКИЙ СБОРНИК «СОАВТОРА» - страница 8

Заменить; правда, в нашем полку

Снабжение медикаментами никогда не было образцовым

(Что уж говорить о сегодняшнем дне),

И мне приходится отказывать новым

Больным даже в наркотиках: как стороне, проигравшей в войне,

Нам не дозволено заглушить болевого шока,

Здесь всё больше тех, кого пожирает ужас,

Всё больше тех, кто сгорает от лучевых ожогов,

Всё реже в мечтах спокойствие, чаще – ужин.

Наш бункер, видимо, обречён.

Мне стоило бы написать каким-нибудь выдуманным потомкам,

А не тебе – я ведь мужчина, и я учёный.

Мне стоило бы сказать им о чём-то, что не сидит в печёнках,

Но я в них не верю, а и верил бы – не любил.

Зато я люблю тебя. И только тебе посвящаю что-то:

Сломанный стул, детский манеж без перил,

Эту страничку, вырванную из блокнота.

Жанр: Философская лирика

Опубликовано: 24.10.2013

Слова темны. Ни будни языка,

Ни гении не справятся с задачей

Помочь понять других. Мы наудачу

Палим в мишень, где нет ни молока,

Ни яблочек. И некуда упасть.

А если есть куда – то рядом с древом

Познания. Быть правым или левым,

Рискуя провалиться только в пасть

Харибды или Сциллы, полных гнева.

Твои слова темны на полотне

Обоев в восемь лет и в книге – в сорок.

Чужую мысль не разглядеть в окне

Вагончика "Американских горок".

Жанр: Другое

Опубликовано: 4.02.2014

Ян – Иню

Пишу дорОгой, разлюбезный Инь.

Вокруг – сплошные праздность с благодатью:

леса, и звери шастают по ним

непуганные. Здесь не опоздаешь

ни в гости, ни, тем паче, из гостей,

поскольку время выглядит иначе,

чем на Земле. И сводки новостей

становятся ненужною заначкой.

Архангелы лениво пиво пьют,

Кифа – простой рыбак (а также ключник)

плывёт по речке, весь окрестный люд

пугая скрипом стареньких уключин.

И свет распластан в желтизне полей,

родит пшеница и несутся куры.

В домах – чеснок и бойкий сельдерей

развешены. Мне память (дура-дурой)

напоминает с горечью о том,

как мы с тобой… А впрочем, всё пустое.

Наведывайся. Есть коньяк и ром…

И терпкая вишневая настойка.

Инь – Яну

Дружище Ян, твое письмо сожгли,

здесь всё периодически сжигают –

традиция, однако. Светлых лиц

не встретишь. Окружающие гады

живут в котлах во смраде и грехе,

народишко унылый и нелепый.

Харон, что твой Кифа, сидит в реке,

играем в карты с ним… Немая Лета

мельчает постепенно, ибо спрос

на воду превышает спрос на память

у тех, кто жизнь швыряет под откос.

Сизиф толкает в гору чёртов камень

(поднадоел уже). Чертей вокруг полно,

воняют страшно (грязь и нечистоты),

бухают, суки, красное вино…

Ты знаешь, вот махнуть бы автостопом

к тебе на Свет: держаться нет уж сил.

Скучаю по Гармонии и Жизни.

Я Цербера, с напрягом, упросил:

осталось лишь лепёшками разжиться.

Жанры: Городская лирика, Любовная лирика

Опубликовано: 10.09.2014

Ощущаю печать, ты – мой город, мой сладкий миф.

Нас, возможно, не будут венчать, тем не менее, мы одни

из хранителей уличных грёз и двояких фраз.

Городской серпентарий, как водится, не для нас.

Перекрёстки впечатать в следов гортань,

просто частью тебя в одночасье стать,

проходить по дворам и окраинам. Быть

отщепенцем – но только с тобой – любым.

Город жадно вплетает своё нутро

в наши мысли, слова. Бессердечность троп

нас не трогает. Путь от порога до

понимания близости – путь от «до»

к «си»: тернист, неспокоен, но величав.

Ты – мой город, мой мир и моя печаль.

Отпечаталась в сердце весенним днём…

Спи, родная. Всё прочее – на потом.

Жанры: Любовная лирика, Философская лирика

Опубликовано: 15.10.2014

И.К.

Так вспоминайте ж меня, мадам,

при виде волн, стремящихся к Вам,

при виде стремящихся к Вам валов

в беге строк, в гуденьи слов...

И.Бродский

Капитан, мне плевать, что идем ко дну.

Мне плевать на пробоины и люфты.

Мне б задраить люки на пять минут

и смотреть сквозь воду. Затем остыть,

примиряясь с прохладой солёной мглы,

искушающей криком «дыши, дыши!».

Боже мой, капитан, до чего гнилых

здесь хватает судеб! Но – будут жить…

---

… и спасутся в итоге. Ох, капитан,

Ведь у нас не «Титаник», у нас – титан

Океанским течением, сволочь, бдит.

(затаилась нежность в сырой груди)

А на палубе – сонмище тех, кто ждёт

очерёдности в шлюпку. Лишь я, урод,