И снова я к тебе вернусь… - страница 8

стр.

– Знаете, девочки… помню, сидела в Москве одна и в какой-то момент поняла – он не приедет. Такое в душе началось… если честно, несколько месяцев просто выпали из памяти. На работу ходила, в садик за ребенком ходила, в магазин за продуктами тоже ходила. Точно знаю, что ходила, раз никто с голодухи не умер и без вести не пропал. Но ничего не помню, ни одного дня. Ни себя, ни сына, ни людей вокруг.

Все слушали и очень сопереживали. Конечно, как женщины могут не сопереживать друг другу в таких вопросах? А у меня в конце рассказа внутри похолодело, будто Женька вовсе не про себя рассказывала, а про Лену Сокольникову.

Теперь за Евгенией ухаживал приличный дядька, в начале лета покупавший через нее квартиру на Московском проспекте. В таком месте квартиры покупают только очень приличные дядьки. К тому же кавалер оказался ранним вдовцом, потерявшим жену в автокатастрофе; детей в анамнезе не имелось. Всем сразу сильно захотелось, чтобы дядька поскорее сделал Женьке предложение, и стали обсуждать, как ускорить этот процесс. Дебаты закончились после Иркиного выступления:

– Не запаривайтесь, дамы. Как раз год после смерти жены – уже пришел в себя, но еще сильно уязвим. Так что положительный исход гарантирован.

Вторая девушка – Оксана; рыжая, худая и немного угловатая. Самое приятное – добрая и очень спокойная. Имела крепкий брак с довольно преуспевающим юристом, трех очаровательных деток; работала мало и по случаю, в основном занималась детьми. Верила в Бога, регулярно ходила в церковь, но без фанатизма. Вот так всегда и бывает – чем гармоничнее жизнь, тем короче рассказ.

Я быстро сообразила, что такого ценного Ирка нашла в этих девицах. Все просто – веселые, открытые, без капли негатива и с огромным запасом искренней симпатии. Живые и настоящие. Самое важное, все четверо были готовы мириться с разными взглядами, разными мыслями и эмоциями окружающих людей. В конце посиделок решили: расставаться надолго не будем и по возможности закрепим наши встречи регулярностью.

Хорошо жить обычной человеческой жизнью, общаться с людьми, радоваться каждому дню просто так. Небо, земля, город, ветер или дождь; дети и друзья, домашний уют; и все осязаемо, и это есть единственная реальная форма существования. Чем ближе ты к ней, тем счастливее, тем крепче стены твоего мироздания. Вот за какие мысли я хваталась, хваталась судорожно, с отчаянным желанием дышать только таким воздухом.

И больше никогда. Вы слышите, господа? Никогда не пытаться взлететь туда, где может быть так мало кислорода.


Рабочая осень началась с поездки всем коллективом клиники на Финский залив; Сергей Валентинович четко следовал классическим канонам налаживания общественного сознания. Жарили сосиски и мясо, играли в бадминтон, волейбол и нарды. Многие приехали с семьями; дети бегали, кричали, кто-то даже залез в воду. Варюша с другими сестрами бродила между деревьев и обсуждала что-то очень важное; Шрек и доктор Сорокина, как всегда, вели себя отстраненно и в играх не участвовали. Сидели в сторонке и жевали шашлык. На середине праздника я все же опомнилась:

– Саня, ну что мы, как придурки, сидим тут одни?

– Это у нас комплекс неполноценности.

– Че?!

– Не че, а просто не модные мы. Все модные, а мы нет. Я в плане работы.

– Не модные, вот это да… ну и ладно. Зато нужные. Пошли в бадминтон играть.

Санины сто килограммов восприняли идею физкультуры критически; а я схватила свободную ракетку и встала в пару с модным стоматологом. Играли азартно, кричали и хлопали сами себе в ладоши. К концу часа игры я подустала и тут же подумала – надо идти в спортзал, регулярно и надолго. Эти мысли на секунду отвлекли от процесса, и дальше случилось предсказуемое – небольшая коряга под ногами; Елена Андреевна рухнула на землю. Голеностопный сустав пронзила острая боль.

Господи, пусть будет просто легкое растяжение.

Народ быстро скучковался около меня, кто-то набросился с желанием помять несчастную ногу в целях экстренной диагностики. Изверги, боль была нестерпимая. Сергей Валентинович метался между машинами в поисках полноценной аптечки. На секунду я закрыла глаза, боясь потерять сознание. Сделала два глубоких вдоха, потом постаралась сесть в удобную позу, но боль не стихала. Я раскачивалась из стороны в сторону и тихонько поскуливала; в область сустава как будто забили толстый ржавый гвоздь, а потом начали дергать его за шляпку туда-сюда.