И только ветер знает - страница 33
Сайтория все это время сидела молча, внимательно смотря в глаза мужчины. Она искренне пыталась понять, что именно из рассказа, на самом деле мучало Дэлира. То, что он вообще потерял любимую, или сам факт того, что мог ее спасти и не спас? А может что-то другое терзало душу все эти годы?
Ворон рассеянно отправил в рот полную ложку картошки с мясом, затем поднял голову и внезапно улыбнулся.
- Ну что там с твоим презрением?
Эда сначала даже не поняла, о чем говорит мужчина, а потом рассмеялась. Впервые за долгое время она искренне и с удовольствием начала хохотать. Частично сказалось нервное напряжение, частично то, как забавно смотрелся образ растрепанного Дэлира... с картошкой на подбородке, рассказывающий свою историю жизни.
Мужчина замер, и тут прямо на его руку упал кусочек завтрака. Поняв это Дэлир и сам сначала тихо, а потом так же, во все горло начал смеяться. Любой намек на напряжение ушел полностью. И мало ли что оба скрывали на самом деле под своим весельем? Ведь громче всех смеется тот, кто не умеет улыбаться.
***
Второй день был кардинально противоположным ночному забегу. Во-первых Дэлир объявил, что впредь они станут идти днем, а ночью спать, потому сегодня двигаться будут ровно до того момента, как начнет темнеть. Пока светло ворон планировал добраться до горного хребта, который опоясывал материк и дальше идти вдоль него. Одним из главных преимуществ подобного выбора стало максимальное расстояние от опасного озера, где происходили основные выплески. К тому же в этих местах было меньше тварей, правда, те, что все же встречались, могли оказаться в разы опаснее лесных. Во-вторых, ворон шел в разы медленнее, разведывая предварительно дорогу и прислушиваясь к любому шороху.
И все же первую опасность он пропустил. Тонкую, чуть поблескивающую серебряную нить подметила Сайтория и едва успела схватить за руку Дэлира, почти сделавшего в нее шаг.
Мужчина не стал спрашивать о том, что делает эда, а сразу внимательно принялся разглядывать место, куда хотел наступить. И чуть не лишился кончика носа.
- Черт!
- Не ругайся, - хмыкнула эда, - это всего лишь обычный стальной шелкопряд. Тварь конечно мерзкая, но не рогатая.
Шелкопряды были названы именно так, за сходство с обычными гусеницами и умение плести тончайшие нити. Размером твари были примерно с ладонь, и внешне казались совершенно не опасными. Да и не были на самом деле, а вот нити, которые они растягивали между деревьями оставались одним из самых страшных, с чем могли столкнуться путники. Они резали так, что человек просто не понимал, что лишился, скажем, уже ноги и продолжал движение по инерции. Стоит ли при этом говорить, что шелкопряды делали не одну нить, а целую паутину? В итоге, когда жертва оказывалась разрезана на аккуратные кусочки, белые гусеницы спускались с деревьев на останки и с аппетитом их поедали, откладывая в кости содержащие мозг, свои яйца.
Дэлир мрачно посмотрел на эду, после чего начал искать место, где эта ловушка заканчивалась.
- А ты зоркая. И еще раз спасла мою жизнь.
- Да ладно, отыграешься еще, - неудачно отшутилась девушка.
- Ну да, например - сейчас, - фыркнул мужчина и отдёрнул за руку Сай. Рывок был таким быстрым и резким, что девушка не удержалась на ногах, буквально влетев в объятья Дэлира. За ее спиной злобно зашипела древесная змея агара - так еще тварь. Укусом парализует тело, а после прогрызает себе дыру и вползает через нее или через рот в организм, где откладывает яйца ну или живет сама, питаясь и греясь.
- Один-два, - хмыкнула Сая.
- Ммм непорядок, мужчина щелкнул девушку по носу и кивнул на роскошный куст огромных белоснежных цветов с приятным сладким запахом, - подарить букетик?
- Эй, я тебя спасала, а не подставляла, - возмущенно прикрикнула эда.
Красивые белые цветочки называли шэр-шиану Милые такие. Когда жертва была рядом или специально наклонялась – понюхать, они выпускали свои споры, и те тут же пускались в рост. Иногда заражение шло через рану - вокруг кустов этих растений всегда располагались хитрые ловушки, а стебли и корни покрывали острые длинные шипы. Как бы там ни было, начиналось все с того, что человека тошнило, у него поднималась температура и жутко болела голова. Затем, постепенно, вокруг, скажем, раны, начиналось воспаление, которое нельзя было остановить никакими лекарствами. Конечность гнила заживо и даже если ее отрезали, заражение не останавливалось. Через некоторое время кожа начинала сползать и сквозь перегнившую плоть проступали стебли растения. Смерть была неизбежна. Всегда.