И в печали, и в радости - страница 5

«Мне бы так спать!» – позавидовал Юра и сел за руль. По дороге к дому застрял в пробке. Но ведь почти десять на часах! Он забыл, что сегодня пятница – «День освобождения Киева»: от приезжих, от офисных клерков, которые на выходные возвращаются домой после пятидневного рабочего марафона, от молодежи и семейных пар, которые уезжают, чтобы провести уик-енд в горах или в селе у камина. Он бы тоже не против освободить от себя Киев. Но он уже много месяцев не может ничего планировать дальше одного-двух дней наперед.

Дорога расчистилась только перед поворотом к дому. Он хотел добавить скорость, но тут его подрезал BMW. Как на немецкой машине можно так, по-украински, ездить? Дверь открылась, вышла девушка. Помахала водителю, отошла. Машина уехала, а она пошла во двор. Юра повернул налево и заехал в свой двор, благодаря Бога, что Мишка спит. Если бы он ее увидел, то пришлось бы, чего доброго, догонять. А ее догонять хлопотно, она производит впечатление тренированной бегуньи.

После первого шока, когда он увидел ее с Мишей возле поляны, Юра начал замечать за собой нетипичное занятие: он стал присматриваться к гуляющим в округе женщинам. Их оказалось много, и много красивых. Но ее за эти три недели он видел всего раз пять. Дважды ему удалось к ней подойти, и то лишь потому, что она входила в какое-то трансовое состояние. Остальные три раза она пробегала мимо: с телефоном, крича что-то в трубку, или молча, без телефона, но с таким видом, что любому, кто попытался бы ее остановить, стало понятно: «Уйди с пути – а то не поздоровится!»

«Слишком у нее длинные ноги и быстрый темп для тебя, сыночек. И угораздило же тебя ее выбрать…»

Я: – Мария, здравствуйте.

Ух ты, теперь он еще и поздоровался со мной! Первый! Я забегала за йогуртом в супермаркет. Мне нужно было ехать на встречу. В перспективах дня обед не предусматривался. Он выходил из магазина с пакетом продуктов и без Миши.

– О, доброе утро. Как дела?

– Хорошо, спасибо. А у вас?

– У меня…? – Я помахала руками, чтобы показать ему круговорот, в котором верчусь уже третьи сутки. Соседи? Дети? Красивые уставшие мужчины? Я вас умоляю, у меня сегодня увеличение груди, монтаж сюжета об этом, а вечером – эфир. Мне кажется, он не смотрит телевизор. Хорошо. О Боже, Хорошо! Это моя боль! Я не выгуляла его утром. Как же он? Это очень-очень плохо! Он страдает, у него же, кроме меня, нет никого и нет больше радостей, кроме прогулок. Больше никогда, вот никогда никого не заведу! Ни животное, ни мужа. Таким, как я, – запрещается.

– Что-то стряслось?

– Я забыла собаку выгулять… И только сейчас это поняла.

– Бедняга. А что, больше некому?

Так я тебе и расскажу о своем одиночестве! А что делать?

– Та да, надо наладить коммуникацию с соседями. Познакомиться с ними для начала. Вот для таких случаев.

– Да, соседи – это спасение. У меня для таких случаев есть Игорь Борисович.

Вот кто этот обожженный и дружелюбный дядька!

– А где ваш сын? Миша?

– Ну, у меня один ребенок. – Он улыбнулся. – Дома. Ждет завтрак. – Он показал на пакет.

– Понятно. Передавайте привет. Я уже должна бежать. Приятного аппетита!

– Спасибо. Передам. Хорошего дня.

Выходной. Это прекрасно. И хорошо. Хорошо очень любит, когда у меня выходной. Сейчас потеплело, и мы ездим в парк каждую неделю. Сегодня гуляли в лесу. Вместе с моей любимой подругой. Потом заехали к ней в гости, в село, где готовили овощи на гриле. Мы с Хорошо возвращаемся уставшие, но счастливые. Люблю свою жизнь! Люблю свободу. Люблю осознанность, с которой живу. И мне все равно, что в старости я буду одна. У меня есть друзья, и меня не смущает, что у друзей есть семьи. Они мне прощают мое одиночество. Не наказывают за то, что выбилась из схемы: университет-свадьба-первая работа-первый декрет-повышение-второй декрет. Я счастлива.

Второй выходной. Сегодня можно и поработать. Над диссертацией. Да, это уже смешно. Диссер я пишу, наверное, лет восемь… Между работами, курсами, замужеством, танцами и прочими делами – у меня есть розовая мечта. Хочу написать научный труд и гордо носить роговые очки.

Ненавижу, когда мне задают вопрос: «А зачем тебе это нужно?» Я не хочу работать в университете, и диссертация – это бессмысленный и дорогой каприз. Я просто этого хочу. Мне нравится этого хотеть и это делать. И я даже почти сделала. Дописала. Но пришлось сделать перерыв в два года, чтобы развестись, найти новую квартиру, новую работу, чтобы жить на что-то в столице. А еще было бы неплохо заработать денег на взятки научному совету… Без этого в научный круг меня не примут – будь я даже семи пядей во лбу, а у меня там столько пядей и нету. Писала работу я сама, конечно, но отдаю себе отчет, что амбиций и трудолюбия во мне больше, чем научного таланта.