И вдруг плакса, да ещё и с ранцем - страница 2

Прошло полчаса, а мисс Кроняджер всё не появлялась. И опасаясь, что хозяева могут принять меня за бродягу, болтающегося по залу, чтобы погреться, я заказал ирисовый лимонад с мороженым и кусок бисквита с орехами и шоколадным кремом.

Благодаря тому, что народу было много, мне удалось оставаться persona grata еще минут тридцать, но затем меня охватила паника. Моя трапеза уже стоила доллар 85 центов, а денег у меня было только на проезд домой. В голове уже роились страшные мысли: а вдруг мисс Кроняджер сломала по дороге ногу или попала под трамвай. Сама мысль о возможных последствиях: шумиха с разоблачением, арест, суд для несовершеннолетних, — была для меня невыносима. К тому же, как бы назло, чтобы усилить мои страхи, откуда‑то появился уборщик и вытер стол до блеска, а хозяин, сидевший сложа руки за кассовым аппаратом, угрожающе сверлил меня взглядом.

К счастью, когда я уж был готов броситься к нему в ноги и просить милости, появилась румяная с мороза мисс Кроняджер. На ней была изящная русская шубка из конского меха и все дамы в зале тут же люто возненавидели её.

— Боюсь, что заставила тебя ждать, — извинилась она. — Ты бы пока съел что‑нибудь.

Я промямлил какую‑то галантность в спартанском духе, но она и слушать не стала.

— Нет, нет, — закажи себе булочку или пирожок с корицей. По своему вкусу. А я выпью только чашку чаю.

Напустив на себя притворное нежелание, я изучал меню, колеблясь между пирожным мока и ореховым мороженым с печеньем «дамские палочки». Однако чтобы не показаться обжорой, я подавил себя и выбрал восьмидюймовый кусок яблочного струделя с маком и ванильный коктейль.

— Так вот, — начала мисс Кроняджер в то время, как меня стала одолевать дремота из‑за избытка сладкого, — тебе, наверное, интересно, почему это я решила перенести наш разговор из школы сюда. Дело в том, что твое сочинение… — Она замешкалась. — Ну, у меня возникло несколько вопросов, которые, мне кажется, лучше всего прояснить в разговоре по душам.

У меня ёкнуло сердце, горячая краска залила мне лицо и уши, а в груди вскипело чувство тревоги и вины. А вдруг я ненароком приоткрыл какой‑то темный уголок своей души, что мог заметить только взрослый? А может мисс Кроняджер, читая между строк, уловила своей женской интуицией те фантазии, которые иногда возникали у меня на её счет, особенно перед сном?

— Мм… конечно, мисс Кроняджер, — промямлил я. — Что же вы хотели узнать?

Она пошарила под стулом и извлекла из портфеля моё сочинение.

— Ну, давай посмотрим повнимательнее. Ты пишешь, что твои самые ранние воспоминания детства были о деревне на скалистом туманном побережье штата Мэн, о грубоватых, но добрых рыбаках, управлявшихся с плетеными ловушками для омаров и латавших сети. Иногда отправляясь на шхунах к Большим Банкам, они брали тебя с собой, и ты вспоминаешь, как рыбаки на плоскодонках снимали с переметов треску. Затем, во время одного из рейсов ты познакомился с английским пареньком, который случайно упал с трансатлантического лайнера и был спасен вашим судном. И вы с ним крепко подружились. Послушай, — она прервала чтение, — а ты читал книгу Редьярда Киплинга «Отважные капитаны»?

— Не помню, кажется, нет, а что?

— Да так, просто любопытно, — ответила она. — И ещё. Неподалеку от этой деревни, ты пишешь, на отшибе стояла таверна «Трактир адмирала Бенхоу». Там нередко появлялись подозрительные личности, бренчавшие золотыми монетами, бражничая и распевая морские прибаутки. Вместе в сыном хозяйки таверны, — в твоем сочинении его зовут Хокинз — вы спрятались в бочке из‑под яблок и поняли, что эти люди в действительности разбойники. Каких же размеров была эта бочка, коль вы уместились в ней оба?

— Она больше походила на бак… даже на чан с железным обручами, — пояснил я. — К тому же раньше в ней держали ром и патоку. Внутри она была очень липкой. У нас там всё прилипало.

-- «Прилипало» — удачное слово, — согласилась мисс Кроняджер. — Я это почувствовала, когда читала этот абзац. Ну да ладно, теперь перейдём к тому месту повествования, где ваша семья переехала на хлопковую плантацию на юге. Твое описание огромного особняка с колоннами, со слугой семьи дядюшки Куго, картины южных красавиц, вальсирующих с кавалерами, полевых рабочих, перебирающих струны банджо, — всё это очень красочно. Но ты забыл упомянуть, откуда взялись деньги на всё это. У меня было сложилось впечатление, что твои родители жили очень скромно за счет даров моря.