И ветры гуляют на пепелищах… - страница 29

— Пахарей, которым они вот только что посадили на шею старосту с бичом? — не унимался Юргис. — Что же остается от уставленного православной церковью: не греховность осуждаем, но всякий грех в отдельности. И благославляем не праведность вообще, но каждое праведное деяние…

— Не считаем благословенной праведность во обще, — поправил священник. — Благословение — от бога, оно проливается на все живое, как влага небесная на иссохшую траву. А праведность объединяет человека во всем, что над землей, на земле и под нею. Связывает людей с богом и между собой. Есть у православной церкви и другая заповедь, изреченная сыном божьим. Именно: «Вы сделали это одному из братьев моих меньших, то значит сделали мне».

— Не понял я тебя, отец Андрей.

— Так слушай. В сей юдоли печали, кишащей бесами, человек может прожить до конца отмеренный ему при рождении срок жизни, только если не прогневит всевышнего на небесах и власть имущих на земле.

— Владетель Висвалд не поддался крестоносцам.

— Он отдал епископу рижскому устье Даугавы, а также земли от Ликсны до реки Ружи. И римской церкви было обещано все наследие его потомков, если род его прервется.

— Не могло быть такого. Висвалд…

— Владетель Висвалд тоже рожден женщиной. А в писании сказано: «И преклонился человек, и унизился муж…» Сильным позволил действовать господь, он же наделил все живое умением спасаться от беды. Даже ничтожная пташка знает, как отвлечь хищника от своего гнезда. В землях ливов и латгалов тевтоны утвердились не потому, что были сильнее в битвах. Они взяли где хитростью, где дарами, где силой, а где и породнившись. Чаще всего именно так. Священникам римским жениться запрещено, зато рыцари могут брать жен из любого знатного рода в завоеванной земле. В Герцигском крае уже породнились с тевтонами правители Ликсны и Блажевиц. И дочь правителя Гедушского замка Дзилна тоже скоро сменит девичий веночек на женский чепец, привезенный немцем из-за моря.

— Гедушская Дзилна? Та, что бывала в Герциге? — переспросил Юргис изменившимся голосом.

— У Гедушей только одна Дзилна. Рыцарь тот хотя из обедневшего, но, говорят, знатного рода. Смелый воин. На орденских празднествах сидит по правую руку комтура, пьет из одного с ним кубка. Катеградский монах полагает, что гедушский правитель, породнившись с рыцарем, превзойдет могуществом всю прочую знать на этом берегу Даугавы. А монах этот черпает из верного источника, и помногу. К катеградскому монаху прислушиваются и епископ, и комтур. При нем перешли в латинскую веру сыновья талавского вождя. Правители римской церкви не пожалели бы воскурений и для других латгальских владетелей, начавших читать молитвы по-латыни…

Его католическому преосвященству комтуру айзкраукльскому от священника ерсикских латгальских земель брата Бенедикта всепокорнейшее и смиренное послание.

Да славится всевышний бог на небесах, господь наш Иисус Христос, да славится пречистая дева Мария, заступница наша.

«Ужас мой пошлю пред тобою, и в смущение приведу всякий народ, к которому ты придешь, и буду обращать к тебе тыл всех врагов твоих, — говорит господь. — Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время».

В недавно посланном сообщении, какое Вашему католическому преосвященству благоугодно было получить, я, ничтожный, упоминал о некоем человеке, выполняющем преступные замыслы нечестивого Полоцка, обучавшемся сатанинским премудростям в славянском монастыре, — Юргисе, сыне ерсикского попа. И сообщал, что настал срок положить предел нечестивым полоцким козням.

На деле же получилось подобно тому, как сказано у премудрого Соломона: «По какой бы дороге ни шел глупый, у него недостает смысла».

Советник и судия правителя Катеградского замка, перешедшего в римский лагерь, — монах Амброзий встал на неверный путь. И хотя сказано: «Готовьте щиты и вступайте в сражение; седлайте коней и садитесь, всадники, и становитесь в шлемах; точите копья, облекайтесь в броню, не убежит быстроногий», — вместо того, чтобы уничтожать врагов католичества огнем и мечом, брат Амброзий мирится с византийскими лжепастырями, оскверняющими святой крест, с теми, кто проповедует слово божие по вельзевулову евангелию, отмеченному косым языческим крестом, повторяющим след коня владыки преисподней.