«И вновь я возвращаюсь…» - страница 4
Попрактиковался он тогда с ружьем превосходно, было что вспомнить. Спохватился как-то, бросив взгляд на планшет, почти пустой первозданно, а уж все, пора возвращаться. Попытался было доделать работу хоть кое-как, да, так и не окончив, оставил. Спасла его только блестящая сдача устного экзамена по геодезии.
Пошел второй и последний курс академии. Теперь пылится на стенке ружье, Пржевальский с пером в руке за столом, заваленным книгами. Методично, день за днем пишет он первый свой труд «Военно-статистическое обозрение Приамурского края». О тех местах он прочел все, что мог найти в библиотеках, — книги, журнальные и газетные статьи. Он учился анализировать, сопоставлять, делать свои выводы.
Окончив работу, Пржевальский послал ее в Географическое общество. Это был уже второй шаг к намеченной цели, и Пржевальскому хотелось, чтобы его оценили.
Может быть, ему повезло, что «Обозрение» попало в руки Петра Петровича Семенова-Тяп-Шанского, а может, так и должно было случиться: Семенов, сам еще тогда молодой, хорошо помнил и понимал, как это важно для молодого человека — поддержка на первых порах, потому и взялся читать рукопись никому не известного Николая Пржевальского.
И вот, поглаживая окладистый бакенбард, Семенов пишет свой отзыв: «Работа основана была на самом дельном и тщательном изучении источников, а главное, на самом тонком понимании страны». Как же обрадуется Пржевальский, прочитав эти слова! Ведь если сам Семенов, великий открыватель и путешественник, разбивший теорию Гумбольдта о вулканическом происхождении гор Центральной Азии, если уж он оценил!
Но Пржевальский узнает об этом не сразу. После окончания академии его направляют в Варшаву взводным офицером в только что открывшееся юнкерское училище и одновременно с военной должностью преподавателем истории и географии.
Нет худа без добра: в Варшаве можно пополнить свои знания об Уссурийском крае и Азии. Теперь он поручик — в том же звании, до которого только и смог дослужиться отец.
Времени даром он не терял. Каждый день был уплотнен до предела. Вставал в четыре утра и нередко, боясь упустить и минуту, в одном белье садился за стол, где его ждали «Картины природы» Александра Гумбольдта и девятнадцатитомное «Землеведение» Карла Риттера.
Путь к пустыням и горам Центральной Азии лежал через лесные дебри Уссурийского края. Он вполне ясно давал отчет себе: чтобы добиться права на экспедицию а Азию, нужно доказать другое право — называться исследователем. Берега Амура и Уссури — вот где он должен испытать себя и доказать, что способен работать самостоятельно.
Вот тут-то он и узнает об отзыве Семенова на его «Обозрение», Семенов обещает Пржевальскому рекомендательные письма, другую поддержку, без которой в дальних краях вряд ли ему обойтись, только денег на экспедицию не обещает и просит понять, почему. По той же причине: надо сперва доказать, что он может организовать и провести экспедицию.
И еще одну, очень для него важную новость узнает горячий, нетерпеливый Пржевальский: за работу по Приамурскому краю его избирают в действительные члены Географического общества. В то самое общество путешественников, оказаться в котором он давно втайне мечтал.
Он снова подает рапорт по инстанции с просьбой перевести на службу в Сибирь, ждет в нетерпении, то сомневаясь, то вновь оживая надеждой, и уже почти не верит себе, читая приказ: «Штабс-капитан Пржевальский Н. М. причислен к Генеральному штабу с назначением для занятий в Восточно-Сибирский военный округ…»
Вот как будто бы и начинается то, к чему он столько готовился… Впрочем, как посмотреть: возможно, все это началось значительно раньше.
Долго, однако, не был он в Петербурге. Пржевальский хорошо знал и любил Москву, но город на Неве был ему все же ближе. Не было в нем вот той иногда ошеломляющей разницы с городами Европы, которую непременно ощущаешь в Москве. Но зато самобытна она и хороша…
А в Петербурге он впервые увидел Семенова-Тяп-Шанского. Сначала не слишком уверенно, но по мере рассказа загораясь и увлекаясь, Пржевальский изложил ему свой план экспедиции в Центральную Азию, Семенов молча кивал, внимательно слушая, согласился — да, Россия должна закрепить свои научные успехи, достигнутые в первых экспедициях в районы Центральной Азии. Сначала закрепить, а потом и расширить сферу исследований. Англичане давно уже рвутся в Центральную Азию, с другой стороны, подобные попытки предпринимали и немцы, а нам сам бог велел — у пас-то, считай, под боком она. Нельзя допустить, чтобы пас опередил кто-нибудь.