И восстанет мгла. Восьмидесятые - страница 12

— Так ты че, Тольк, надумал со мной работать? — громкоголосо сменил тему слегка заскучавший Фролин, не куривший и вышедший во двор за компанию, чтобы не оставаться одному в женском коллективе. — Или честный и дальше будешь, только за водку?.. Ты в партию, что ль, собрался?

— На кой черт она мне? — Анатолий стряхнул пепел на снег. — Звал парторг… Сказал ему «подумаю» — лишь бы отвязался… Молодежных строек я в детстве досыта наелся, когда родители Сахалин поднимать махнули. Все время дожди проливные, сырость, плесень. Летом жарища и влажность, дышать нечем, зимой мороз заворачивает за сорок… Ничего не растет, кроме лопухов выше головы. Я нигде таких здоровых лопухов потом не видел… Жрать нечего — я из болезней там не вылезал. Врач матери сказал: «Если хотите, чтоб не зачах здесь, как другие дети, перебирайтесь на материк». Воротились обратно в деревню…

Панаров налил полстакана водки из бутылки, протянул Алексею и подытожил:

— Так что меня идеей не увлечешь. Да и нет у них там давно никакой идеи — вранье одно. Хрущ был дурья башка: всю Россию кукурузой засеял, ботинком стучал да целину поднимал. Леня сейчас со всеми взасос целуется и звезды каждый год на себя, как на елку, вешает. Черт бы его побрал с Афганом этим… Социализм там вознамерился построить в кишлаках… У нас уже достроил — на дровах вон работает да на трудоднях колхозных.

— Ну ты поаккуратней, Тольк, — прокашлявшись и прочистив горло, после того как неудачно опрокинул в себя предложенный стакан, значительно воззрился на него Фролин, едва заметно скосив на мгновенье глаза на Козляева. — Мы втроем тут, но мало ли… Мне уже предлагал раз товарищ в штатском сотрудничество. Чтоб я стучал, короче, а он мне со временем мастера обещал и поддержку. Я его послал, сказал, сейчас, мол, не тридцать седьмой. От меня отстали вроде, а сколько согласилось?.. Откуда нам знать?

— А мне, мужики, все по херу, — обратившись лицом к обоим, оживился слегка окосевший от водки и курева Семен. — Я на свиноферме — при мясе, при кормах да при деньгах. Они ведь все меня просят: и из парткома, и из отдела кадров, и из бухгалтерии, и из охраны. И зачем мне партия? И че меня в стукачи вербовать? Связываться со мной никто не станет… На крайняк, я ведь и человека так же быстро могу оприходовать — прям в сердце. А че?.. Думаешь, рука дрогнет? Да свинью, может, пуще жалко! Свинья порядочнее многих человеков, что нас жизни учат и все строят — никак не достроят… Че, Фроня, притих? — задиристо обратился он к Фролину, молчком смотревшему на Панарова. — Может, ты все-таки доносы строчишь куда надо?

— Ладно, мужики, по последней — и пошли в дом, — примирительно предложил Анатолий. — А то сейчас наши прибегут, орать начнут.

Стакан в очередной раз пошел по кругу, бутылка и соленые огурцы закончились — новогодний вечер продолжался…

Все, что можно было сказать лестного о синтетическом мехе и кожаных сапожках ульяновской фабрики, было сказано, и дамы перешли к светской беседе, подчас перемежавшейся крепким матерком Тоньки — самой непосредственной и спонтанной из трех приятельниц.

— Ну как ты вторую беременность переносишь — лучше, чем первую? — сочувственно поинтересовалась, поглядывая на вырисовывавшийся под свободным платьем с вышивкой живот Надежды, жена Фролина. — Тебя же с Лешей рвало чуть не до родов, правда?

— Да, на одном шоколаде держалась — ничего в рот не лезло, — подтвердила та, слегка поглаживая себя рукой. — Оттого и народился почти на шесть кило, и ходить долго не мог — в полтора года сидя передвигался. Ногой отталкивался — и вперед спиной. Да так быстро получалось — в момент на другом конце комнаты!

Женщины рассмеялись, представив себе необычайную манеру передвижения полуторагодовалого Алеши.

— Куда с нашей жизнью нищету-то плодить? Самим, блядь, скоро жрать нечего будет! — вскинув горестно руки, словно отсекая тем все пути к лучшей жизни, вступила в разговор Козляева. — Твой вот сколько приносит? Щас хоть в горячий его выперла — а раньше?.. Зенки только водкой заливают, а о детях не думают. Мой вон тоже недалеко ушел…