Ица - страница 17

На это Аня не нашла что возразить. Она проводила одну Васю, а на следующий день встретила другого. Они промотались по городу, поели в пельмешке. Аня показала ему свою комнату.

– Вась, я сама пригоню мотоцикл через неделю, – она подняла-таки не дававший ей покоя вопрос.

Они расселись на кроватях напротив друг друга. Васька опёрся локтями о колени и помотал головой.

– Аньк, ты сама понимаешь, что просто тянешь время. Зачем?

Она поднялась и подошла к окну.

– Да всё я понимаю, Вась, – Аня обхватила себя за плечи. – Я без него как без рук стану.

Васька подошёл и встал за ней, скрестив руки на груди.

– Я его смажу, подтяну, – тихонько толкнул девушку костяшками пальцев, – укутаю.

Она фыркнула.

– Напою, накормлю, спать уложу.

– Будете себя оба хорошо вести, на майские верну. Или сама заберёшь, – он не успел увернуться и получил обратный тычок под рёбра.

– Сама, – Аня развернулась, – и раньше.

Он усмехнулся и пропустил её пройти обратно к кровати.

Аня закрывала дверной замок, когда из своей комнаты выплыла Лариска. Соседка оценивающе прошлась глазами по Васе.

– Привет, – томно протянула она. – Полагаю, ты Анькин брат?

Парень молча уставился на слишком ярко накрашенное лицо девушки.

– Конечно, брат, – за него ответила Аня, демонстративно подхватила Ваську под руку и в упор посмотрела на Лариску. – Я же та ещё чокнутая извращенка.

Полгода пролетели насыщенно и событийно.

Аня посещала мастер-классы по рукоделию и продолжала выполнять частные заказы. Сарафанное радио работало бесперебойно. На неё выходили знакомые знакомых и друзья тех знакомых. Особой популярностью пользовалась вышивка на перчатках и сумках. Несколько раз попадались детские шапки и вязанные гладью свитеры на «придумать какой-то необычный акцент».

С Васей началось противостояние за причёску. Подруга уговаривала отрастить волосы, Аня же категорически отказывалась, согласившись лишь на небольшую чёлку. Василиса про себя праздновала маленькую победу и подчёркивала, что Ане очень идет более женственный стиль. Анька отмахивалась, настаивая, что ей не интересны косы, от которых она давно отвыкла и которые её попросту начнут раздражать.

Зимой их комната выдержала осаду воспылавшего симпатией к Васе поклонника, который провожал её на занятия и с них, подсовывал под дверь записки, караулил после душа, пытался договориться с Аней повлиять на непробиваемую Василису и тем самым вызывал обратную реакцию. Васе он не нравился, и его навязчивое внимание только сильнее раздражало. Она пыталась объясниться с ним по-хорошему, Аня же выложила напрямую совет оставить Васю в покое. Постепенно парень переключился на более сговорчивую Ольку, и все выдохнули с облегчением.

Весна наступила ранняя. В апреле Аня не выдержала и забрала ИЖика от Васьки. Друг снова что-то обновил, потому что ход стал явно более плавным. Он посмеивался над Анькой, дразнил, что она просто отвыкла за прошедшие месяцы, ни в какую не пояснял и наотрез отказывался от её предложения компенсировать вложенные расходы.

Она возвращалась в город медленно, особо не разгоняясь. Радовалась возможности опробовать новый шлем, который на новый год получила в общий подарок от Марь-Михалны и Васьки. Чёрный, с глянцевой «скорлупой»1, с подъёмным солнцезащитным щитком2, который она открыла, подставляя лицо ветерку и ярким лучам и вдыхая запахи дороги.

Аня свернула к своему озеру, кинула в зеркальную воду пару камешков, нагоняя рябь и расходящиеся круги, и услышала рокот мотора. Улыбнулась, обернулась и выхватила пронёсшегося чёрным всадником на рычащем чёрном коне мотоциклиста. Она давно с ними не сталкивалась. Как и не бывала на озере. От силы раз пять видела в городе, но мельком, как будто смазано. Теперь же она возобновит поездки сюда, и, возможно, узнает побольше об этих ребятах.

На майские праздники Аня приняла приглашение погостить у Васи. Они помогли её матери с посадками в теплице, вычистили клубнику и перемыли все окна. Аня лежала ночью на диване и думала, как странно получалось: у неё нет своего дома, но жизнь постоянно подкидывает её в дома к тем, кто щедро делится с ней своим радушием и теплом. Пусть она гость, но на мгновения она разрешала себе об этом забывать и погружаться в окутывающее ощущение себя дома.