Идеология русской государственности. Континент Россия - страница 35

Часто подлинный смысл скрывается за внешними, «материальными» проявлениями так называемой поместной системы. Но при этом нужно понимать, что поместье становилось зримым результатом службы, а не наоборот, наличие вотчины – правом для претензии на власть, как это было прежде в русской древности.

Именно тогда складывается и институт «местничества». Он был основан на критериях знатности происхождения рода, а именно: а) давности службы рода великим Московским князьям; б) должностного положения предков в системе государственной (военной) иерархии.

То есть «служилый человек», чьи предки знатнее, не только имел больше шансов, но и обязан был соответствовать своим предкам и передать имя и право на «место», не допустив их поругания. Недобросовестное служение ставило клеймо не только на того, кто его допустил, но и сильно ограничивало возможности наследников.

При этом «споры о местах» стали традиционным содержанием внутренней политики для боярско-княжеских родов, а государь должен был выступать в функции арбитра. Любопытно, что и всю последующую историю, и даже в настоящем такие споры продолжают оставаться одним из основных содержаний внутренней политической жизни в нашем государстве. Ничего страшного. Главное, чтобы у государя хватало мудрости и воли каждому из «спорящих» указать его место. Это его работа.

Интересно, что функция служения становится основным механизмом складывания существенно имперского характера единого Русского государства.

Служить Москве идут татары. Ещё Василий II принимает на службу сыновей Улу-Мухаммеда Касима и Якуба и после их успехов в разгроме Шемяки даёт (1452 или 1453) им в кормление Городец-на-Оке, ставший Касимовым – центром Касимовского ханства. Размеры войска Касима были достаточно велики – топонимы нескольких десятков сёл в этом районе до сих пор имеют татарскую этимологию. Иван III, конечно, оценил возможности татарской конницы – сын Касима царевич Данияр нанёс решающий удар новгородцам в битве на Шелони (1467). Данияр стал любимцем государя. С одной стороны, татарские роды на русской службе ослабляли противников России, раскалывая их по родству, важному для кочевников. С другой – они делали русского великого князя, которому служили, всё более очевидным наследником Золотой (Белой) Орды – белым царём, как его начали называть татары и ногаи. Государство Ивана III формируется как принципиально многонациональное и даже многоконфессиональное, притом что православие является основной религией – религией большинства. Этническое происхождение и вероисповедание имеют вторичное значение по отношению к государственной службе в Русском государстве с самого начала, безотносительно к сильным православным теократическим тенденциям в развитии государства, основанного Иваном III.

Окончательно многонациональный и многоконфессиональный характер нашего государства будет оформлен при Иване Грозном, а докажет свою прочность и основательность государство в преодолении Смуты (первой русской Смуты) и польского внешнего управления в начале XVII века. Именно Русское государство вместе с вооружённым народом и Русской православной церковью станут силами, которые восстановят суверенитет и саму персону русского государя.

Ломка вотчинных обычаев была кардинальной, и в ретроспективе русской истории она не имела прецедентов. Наследные аристократы-бояре, ранее владетели практически неотчуждаемых вотчин, становились теперь помещиками, то есть «всего лишь» пользователями великокняжеской земли – и лишь на время службы князю. На этот период помещику отдавались холопы, а также оброчные крестьяне, потребные и для его содержания, и как боевые единицы его отрядов в военное время, когда по приказу великого князя помещик должен был выступать в поход «конно, людно и оружно». То есть помещик отнюдь не «рантье», помыкающий «рабами». Он «отец» и «воинский начальник» своих людей.

Поместье (эта норма впервые появляется в «Судебнике» 1497 года) можно было отобрать у владельца когда угодно. Земля, таким образом, окончательно превращалась в инструмент центральной власти, становясь двигателем карьерных лифтов для «слуг княжих», успешных в военных или административных сферах. По факту выходец из простонародья, получивший поместье за доблесть или рвение, был теперь вполне сопоставим с отпрыском боярского рода, потерявшим право унаследовать