Иди и не греши - страница 22

— Пожрать бы, — сказал Додик мрачно.

Она позволила себе улыбнуться.

— Предусмотрено. У вас будет еда и питье, не волнуйтесь.

— А когда это произойдет?

— Приблизительно от пяти до семи часов вечера, — сказала девушка.

— А если они свернут на другую дорогу? — спросил Леня.

Девушка глянула на него особо.

— Исключено, — сказала она. — Этот автобус тут не в первый раз едет, да и потом через Абхазию им сейчас не пробраться.

Возражений больше не было, и потому она позволила им подкрепиться продуктами из сумки, приготовленной специально для них. Там были бутерброды, фрукты и газированная вода в больших пластмассовых бутылках. Пока они ели, девица о чем-то негромко беседовала с водителем микроавтобуса. Артур посматривал на нее с интересом и даже, уловив ее взгляд в зеркальце, подмигнул ей. Она усмехнулась, но не ответила.

— Далеко ехать? — спросил Хосе, глянув на часы.

— Отсюда это будет часа два, — сказала Женя. — Можете пока отдыхать.

— Спасибо, — буркнул Хосе и откинулся на спинку кресла.

Артур подсел поближе к Жене и спросил:

— А вы местная?

— Да, местная, — отозвалась та.

— Здесь прекрасные места, — отметил Артур. — Когда мы закончим, вы не откажете провести со мной небольшую экскурсию, а?

Водитель, немолодой толстяк в майке и в темных фирменных очках, бросил на него взгляд и буркнул:

— Отвали.

— Что? — не понял Артур.

— Отвали, я сказал, — повторил водитель.

Девушка на это только весело усмехнулась.

— Это случайно не папаша ваш? — спросил Артур, недобро посмотрев на водителя.

— Нет, — сказала девушка. — Мой папаша нынче проживает в Швейцарии, но он хорошо платит за мою охрану. Боюсь, экскурсии не получится.

— А как же у вас происходит личная жизнь? — поинтересовался Артур.

Водитель не выдержал.

— Эй, Хосе! — крикнул он в салон. — Угомони этого субчика!.. Если вам интересно, то Женя, это дочь Курбатого.

Хосе, который полулежал в кресле, прикрыв глаза, резко очнулся. Некоторое время он смотрел на Женю с недоумением, потом скривился и прошипел:

— Суки!..

Водитель хмыкнул.

— Он не любит твоего папашу, Женя, — пояснил он. — Ведь не любишь, Хосе?

— Откуда ты меня знаешь? — спросил Хосе с подозрением.

— Ты уже забыл, — сказал водитель. — Мы брали тебя в Адлере в восемьдесят седьмом.

Леня испугано посмотрел на Хосе.

— Менты, что ли?

— Гэбэ, — отвечал тот. — Меня с валютой тогда брали. А Курбатый, это генерал с Лубянки. На мокруху меня вербовал, падла… Теперь в Швейцарии.

— Я его внебрачная дочь, — сказала Женя. — Плод пляжного романа. Но он всегда проявлял обо мне заботу.

— Надо же, как бывает, — пробормотал Артур, отсаживаясь.

— Ну и как? — спросил Додик, молчавший до сих пор. — Отработал ты мокруху?

Хосе не ответил, но водитель весело подтвердил:

— Отработал.

— Какого-нибудь демократа замочил? — хмыкнул Артур.

Ему никто не ответил, и тема таким образом была закрыта.

В одной из кубанских станиц автобус остановился на обед, и девушки высыпали, чтобы усесться к приготовленному во дворе одного из домов длинному столу. Их встречал невысокий, но плотный мужчина, лысоватый, с усами, с брюшком, постоянно вытирающийся платком. Именно он руководил столом, и именно к нему подскочил первым делом Веня Давидович.

— Опаздываете, дорогие мои, — объявил мужчина, весело улыбаясь. — Но ничего, мы наверстаем.

— Мишенька, золотце, — поприветствовала его одна из девиц. — Где же твой парик? Смотрите-ка, он без парика!..

— Какой парик в такую жару, дуреха, — чуть смущенно пробормотал Миша. — Иди, садись за стол.

— Надо же, — сказала девица. — Он же даже в постели парика не снимал!..

— Веня, отойдем, — сказал Миша и увел Давидовича в сторону.

Настя вместе со всеми села за стол, украдкой перекрестилась и принялась за еду. Она чувствовала страшную усталость и желала только одного, чтобы вся эта история поскорее закончилась. Она уже была готова бросить этот пакет и поскорее уехать подальше отсюда.

А меж тем разговор между Мишей Дадиани и Веней Давидовичем сразу приобрел совсем не ту тематику, которой она ждала.

— Ты уже знаешь о нашем несчастье? — спросил Миша, не выражая при этом даже тени печали.

— Еще бы мне не знать, — вздохнул Веня. — Он был моим другом.