Идол - страница 5

Удачи тебе с этим, сладенькая.

Я слышу ее проклятья, ощущаю, как пружинят ее колени под моим весом. И вместе мы падаем. Думаю, я смеюсь. Но не уверен. Всё выцветает. Особенно то, чего я хочу.

Мир - размытое пятно. Вода льется на мое лицо. Снова. Ебаный в рот, это раздражает.

Отворачиваясь, я стараюсь вытереть лицо, но руки не работают, как следует. Всё тело кажется резиновым и тяжелым.

- Прекрати бить меня, ты реальная заноза в моей заднице, - рычит девушка.

Элли Мэй. И неважно, что ее голос похож на вкус ванильного мороженого, она - настоящий дьявол. Водный дьявол. Возможно, в аду нет пламени. Быть может, там тебя вечно топят.

- Ты не утонешь, - говорит она, снова направляя на меня струю.

Я брызгаюсь и плююсь водой, которая на вкус напоминает рвоту и виски. Ни хрена не видно за этим нескончаемым потоком.

- Да что с тобой и этой водой? - мне удается сказать до того, как меня еще один раз накрывает волной.

- У нее есть магическая способность смывать грязь, - говорит она, пока трет рукой мою грудь. Не нежно, а с силой, словно пытается содрать с меня кожу. Мыльные пузырьки. Они пахнут грейпфрутом и ванилью. Женским мылом.

- Да, это мыло. Вода и мыло очищают, - продолжает она, словно я младенец. - Знаю. Безумие, верно?

Сарказм. Я специализируюсь на нем. Когда не настолько пьян, и мои глаза не отказываются открываться.

Безжалостные руки перемещаются к моей голове. Пальцы зарываются в волосы.

- Иисусе, когда ты в последний раз расчесывал эту копну?

- После рождения. А теперь отвали. И позволь мне встать.

- У тебя в волосах застряла блевотина. Я просто вымою ее.

Что ж, я позволяю ей помыть меня, пока болтая и болтая, она издевается надо мной. Элли Мэй ни на грамм не нежна. Но это неважно. Я бы всё равно не смог вынести нежности.

Меня вытирают и кутают. Поблизости всё идет кругом. Колышется, качается, крутится. Что бы я ни делал, пытаясь отбросить это чувство, мои уши всё еще наполняет ритм жизни.

- Я не слышу ничего, кроме твоего бормотания, - говорит она, и ее лицо размывается надо мной.

Меня кладут на что-то мягкое. Прохладные простыни. Тяжелые одеяла.

Она перекатывает меня на бок, подсовывая подушки под спину.

- Обблюешься снова, и ты сам за себя, чувак.

Я всегда сам за себя, сладенькая.

Глава 2

Киллиан

Подушка у меня под головой... охренительно волшебная. Ну, то есть, правда. Словно пушистое облачко или что-то в этом роде. И это странно. Почему у меня встает на подушку?

Эта чудаковатая мысль будит меня настолько, что открываю глаза. Солнечный свет обжигает, и я моргаю, щурясь в течение секунды. Комната вся белая. Побеленные стены из деревянных панелей, белые простыни, белые шторы, развевающиеся от ветерка из открытого окна.

Я прижимаю лицо к прохладной подушке, по ощущениям похожей на облачко, и вдыхаю. Топорик боли рубит по моей голове. У меня во рту сожгли тосты.

На тумбочке стоит высокий стакан с каким-то красным напитком. В нем плавает свежий лед, и стекло покрыто конденсатом, словно его только что принесли. Рядом лежат четыре синие таблетки и записка:

«Для неприлично тупого».

Несмотря на то, что мой желудок сжимается, я фыркаю. Воспоминания о хозяйке дома с острым языком и грубыми руками проносятся перед глазами. Я игнорирую их, потому что мне очень не хочется помнить свои достижения по пьяни, и хватаю стакан.

Напиток по запаху похож на Кровавую Мэри, но с нотками специй и цитрусовых. Я не хочу его пробовать, но топор в голове проникает всё глубже, и меня мучает сучья жажда.

С трудом выпиваю содержимое стакана, несколько раз давясь, отчего таблетки почти застревают у меня в горле. Смесь газированная, и это для меня сюрприз. Думаю, это всё же Кровавая Мэри с имбирной содой и лимонами. Но, черт, возможно, так она замаскировала мышьяк. Когда я заканчиваю, то даже начинаю наслаждаться вкусом и чувствую себя немножко живым.

Снова ложусь на кровать-облако, пахнущую соленым морским воздухом, и слушаю мелодию ветра, пока стучащие кастрюли и хлопающие дверцы шкафчиков не привлекают к себе мое внимание.

Элли Мэй.

Если ее и правда зовут Элли Мэй, я буду до усрачки смеяться. Но Элли Мэй звучит сексуальнее, чем цыпочка с сеновала. Тот тип девиц, что подождет, пока вы допьете молоко, и только затем предложит вам кусок пирога. Моя Элли Мэй не такая.