Иеффай и его дочь - страница 23

Им, Пару и сестре Кассии, Ифтах первым объявил о своем решении eщё до наступления холодов покинуть Маханаим и страну Гилеад.

Крепкий, приземистый Пар обхватил руками свою круглую голову. Ему требовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Кассия осторожно спросила:

— И куда ты хочешь уйти, Ифтах? К шатрам аммонитов, к роду Ктуры?

Он с нескрываемым удивлением посмотрел на сестру. А Пар, будто бы здесь не было Ифтаха, упрекнул жену:

— О чем ты, Кассия? Чтобы он приносил жертвы Милькому?!

Кассия, подняв голову с таким же, как у брата, широким лбом, попыталась оправдываться:

— Нужно же спросить… В конце концов, род Гилеада поступил с ним несправедливо.

Они сидели на каменном обрамлении фонтана и обдумывали ситуацию. Ифтах ждал, что скажет Пар. Тот задумчиво и в то же время решительно размышлял вслух, обращаясь к жене:

— Ифтах не сможет стать слугой сыновей Зилпы. В самом деле, ему остается лишь один выход: уйти в пустыню к пропащим людям.

Лицо Ифтаха просияло. Уравновешенный, рассудительный Пар пришел к такому же мнению, как и он сам. Это укрепляло его решение.

Тем временем Пар продолжал размышлять.

— Послушай, Кассия, — медленно проговаривал он свои мысли вслух. Если начнется война с Аммоном, они и от меня потребуют, чтобы я тебя выгнал. Ведь и у тебя мать — аммонитка…

Он посмотрел своими карими глазами прямо ей в лицо, угадал, что она думает о том же самом. Они рассмеялись, и Пар обратился к Ифтаху:

— Знаешь что, Ифтах. Мы идем вместе.

Пар был законным сыном большого рода, Кассия дочерью судьи Гилеада и соблюдала заповеди Господа. В Мицпе им ничто не угрожало. Но если при все этом Пар предложил отправиться в пустыню вместе, это делалось явно из дружеских чувств.

Ифтах растрогался. Он обнял Кассию и Пара и с теплом в голосе произнес:

— Вы действительно хотите идти вместе со мной? А что будет с детьми?..

На этот раз ответила Кассия:

— Мы, разумеется, возьмем их с собой. Ты ведь тоже не оставишь Яалу…

— Нас будет в пустыне двое мужчин, две женщины и четверо детей, рассуждал Пар.

Он вопросительно взглянул на Ифтаха. Тот, обрадовавшись, что мысли друга совпадают с его собственными, проговорил:

— Ты прав. Это слишком мало, но в каком-то смысле и достаточно много.

В его глазах блеснул лукавый огонек.

— Мы, конечно, не будем кричать о том, что уходим в пустыню, продолжил он. — Но и скрывать тоже не будем.

— Вот именно, — поддержал его Пар. — В городе и в поле есть eщё кое-кто, кому не понравится быть слугами сыновей Зилпы.

— Многие предпочтут уйти с Ифтахом в пустыню, не захотят оставаться у теплого очага в Маханаиме под властью Зилпы, — весело предсказала Кассия.

Они собирались обстоятельно подготовиться к отъезду, и на виду у всех. Все получилось так, как они планировали. Скитания отцов все eщё сидели у гилеадчан в крови. Известие о том, что даже любимый сын покойного судьи отправляется в пустыню, взбудоражило людей. Многие пришли, чтобы присоединиться к Ифтаху.

Главы семейств, бородачи, задумались. Они пожаловали к Ифтаху и сказали:

— Мы беспокоимся, что ты хочешь оставить нас. Укроти свое гордое сердце и не покидай нас, дорогой Ифтах, сын Гилеада. Потерпи, дай нам немного времени, и будешь сидеть у ворот и вершить суд в Маханаиме.

— Не по своей воле я оставляю вас. Меня выгоняют сыновья Зилпы. Если кто и добьется, что я буду вершить суд в Маханаиме, возлюбленные мои отцы и друзья, так это только я сам.

Он долго испытывал тех, кто намеревался вместе с ним отправиться в пустыню. Никого не уговаривал. Наоборот, предостерегал. Объяснял, как тяжела и опасна жизнь в пустынных краях. А в результате брал лишь тех, кого считал здоровыми и надежными, тех, кто был ему симпатичен.

Старый Тола, верный слуга, настаивал, чтобы и его тоже взяли с собой.

— Ты не выдержишь, отец мой, — предостерегал его Ифтах. — Останься и грей свое тело у огня. Я заставлю старейшин в Маханаиме поклясться, что тебе никто не сделает ничего дурного.

— Нехорошо, сын мой и господин, — досадовал обиженный и несчастный Тола. — Ты не уважаешь старость. Знаю, я нетвердо стою на ногах, но моя третья нога — мой жизненный опыт.