Иерихонская Роза (СИ) - страница 8

И он возьмет ее под руку и поведет в центр комнаты, и закружит, как кружит сейчас Сэрие, а сама Сэрие, в каком-нибудь неподдельно-очаровательном платьице, будет стоять в сторонке и плакать от счастья, рыдать от счастья за тетушку Эрму и за графа Эстели, и сколько счастья, сколько радости после того прекрасного дня поселится в их доме! Ах, хорошо, как же хорошо…

Всю дорогу домой Сэрие спала на ее плече, словно младенец, а когда Эрмера, обняв ее под мышками, вела питомицу домой, та прижималась мокрым лбом к ее шее и беспорядочно шептала слова благодарности, признательности, любви… Эрмера думала, что она грезит наяву и шепчет это какому-нибудь молодому юноше с бала, но Сэрие совершенно точно знала, где она и с кем говорит.

Уже следующим утром Эрмера начала подготовку к свадьбе и была полностью ею поглощена. С Сэрие они посетили лучших торговцев тканью в Хрустальной и выбрали самый лучший отрез для подвенечного платья, затем перекусили миндальным печеньем и фруктовым чаем в ароматном кафе, спрятанном от чужих глаз, затем прошлись по всем пристойным ювелирам, выбирая подвески и браслеты, и Эрмера щедро осыпала Сэрие подарками, а та щедро краснела и уверяла, что ей все это не нужно, совершенно, абсолютно точно не нужно, и что же, зачем же это, ведь все то, что она может желать, у нее уже есть, и это, естественно, сама тетушка Эрма, и разве можно хотеть что-то еще?

— А сережки все же еще ни одной красавице не повредили.

— Вы же избалуете меня, тетушка Эрма.

— Да прекрати! Красавицы должны быть чуть-чуть балованными, иначе уродинам не останется ни одного шанса.

Сэрие ничего не ответила, задумавшись над этой фразой, а Эрмера сама не была уверена, что знает, что сказала.

Занятая приготовлениями и работой, она уже не могла, как прежде, много времени проводить с Сэрие, а Сэрие не хотела сидеть и чахнуть дома, ведь все было ей в новинку, все было ей так любопытно и хорошо; к счастью, на помощь пришел Эстели, и Эрмера бесстрашно отпускала Сэрие на прогулки с ним, на балы с ним, на лодочки и скачки с ним, и со всех этих мероприятий Сэрие приносила восторженные рассказы, слезы радости, билетики, засушенные за корсетом цветочки, и, конечно же, благодарные поцелуи, которыми щедро осыпала руки тетушки за ужином, если им доводилось ужинать вместе. Да! Все было совершенно великолепно, прекрасно, восхитительно, замечательно и радостно; и тем больше было удивление Эрмеры, когда однажды утром Сэрие сказала:

— На площади будет ярмарка, тетушка Эрма, давайте сходим вместе?

— Ах, девочка моя, я совершенно не могу! В полдень у меня здесь будет трое господ, с которыми будут вестись переговоры о поставках алмазов в Северные страны, и я никак не могу не явиться. Без меня контракт не заключат.

— Ах, вы так много работаете… ну хорошо! Тогда я останусь здесь тоже, как раз закончу вышитый платок…

— Зачем же? Возьми деньги в ящике и пригласи Эстели, он тебе не откажет. Этот молодец обожает покупки!

Личико Сэрие побледнело, задрожали губки, ручки, реснички, и, кажется, на жалкое мгновение она даже стала чуть менее прекрасной, чем обычно, и страх залег где-то глубоко в ее сияющих очах:

— Я не хочу… с господином графом!

Эрмера отложила договоры и уперлась руками в стол.

— Почему?

Сэрие смотрела на нее, поджав губы, и впервые в жизни Эрмера услышала в ее речах обман:

— Не переживайте, тетушка Эрма. Просто последний раз граф Эстели сказал мне, что он очень занят, вот и все. И я думаю, я не в праве его отвлекать от работы.

— Чем же он так занят? — удивилась Эрмера. — Эстели не работает, он же, ну… как бы граф?

— Должно быть, он занят приготовлениями к свадьбе?

Эрмера задумалась. Звучало более чем разумно!

Конечно, она не оставила эту ситуацию без внимания и поговорила с Эстели, как только выдалась удобная возможность, но он сказал ей все примерно то же самое и быстро перевел тему на грядущую свадьбу; сидя на диване в ее гостиной, они рассматривали календарь и выбирали дату свадьбы, а затем целовались, спрятавшись за шторой у широкого окна, пока не пришла Сэрие и не спугнула их. Эстели разговаривал с ней очень нежно, Сэрие отвечала ему тем же, и Эрмера со спокойным сердцем отлучилась по делам, зная, что рядом с Эстели с Сэрие ничего не может произойти.