Игнатий Лойола - страница 9

Патрон Лойолы понимал это, и когда французы разбили лагерь в четырех милях от Памплоны, спешно направился в Сеговию, где в то время находились крупные кастильские военачальники, чтобы попросить о помощи лично. Защиту города он поручил своему наместнику, Франсе де Бомону, в распоряжении которого находилась тысяча солдат. Герцог уехал 16 мая 1521 года, а через два дня волнения в городе переросли в вооруженное восстание. Горожане, лояльные Карлу и слушавшиеся дона Манрике де Лара, не захотели выполнять приказы его наместника и потребовали передать командование городскому совету. Франсе де Бомон ответил решительным отказом. В ответ начались беспорядки, и ситуация вышла из-под контроля. Наместник принял решение покинуть Памплону вместе с солдатами.

Именно в этот момент в Памплону прискакал Иньиго вместе со своим старшим братом Мартином де Оньясом. Братья прибыли вместе с целой группой воинов, которую они собрали с помощью уговоров в родном Гипускоа. Увидев творившуюся неразбериху, Мартин тут же повернул обратно вместе со своими людьми. Это представлялось самым разумным, даже наместник больше не верил в возможность отстоять столицу Наварры. Да и как можно говорить об обороне города, если «пятая колонна» сочувствующих французам составляет добрую половину боеспособного населения?

Таковы были доводы разума, но душа Иньиго, почувствовавшая близкую возможность подвига, внимать им не желала. В труде Поланко сказано, что «…дон Франсе желал покинуть город, потому что отчаялся в возможности сопротивления французским войскам и сомневался в верности городских масс; но Иньиго отказался последовать за ним, стыдясь того, что уход его мог показаться бегством. Вместо этого он вступил в крепость во главе тех, кто шел на ее защиту».

Этот поступок открывает для понимания важнейший постулат иезуитской философии: важность собственной личности. Ты можешь стать трупом в руках хозяина, но этого хозяина ты выбираешь добровольно, и иные авторитеты, а также непреодолимые обстоятельства для тебя не существуют.

Лойола решил, что будет защищать крепость до последнего издыхания, — так и случилось. Доподлинно неизвестно, какие официальные полномочия он имел в том сражении. Бесспорно одно: немедленной капитуляции, в которой никто не сомневался, не случилось. Памплона держалась несколько дней (по разным источникам, от двух до четырех) и выстаивала она только на одном человеке — рыцаре Иньиго. Своим бешеным натиском он собрал кучку защитников и загнал их в цитадель, не обращая внимания на недостроенные укрепления и почти полное отсутствие продовольственных запасов. Можно с уверенностью сказать: он не поддерживал дисциплину зверствами — окружающим хватало его горящих глаз и отчаянной уверенности в истинном величии происходящего.

Кульминация подвига описана во всех биографиях Игнатия Лойолы. В осажденной цитадели прошел военный совет, на котором снова раздались разумные голоса, призывающие к капитуляции. Но наш герой заставил всех замолчать своей исторической фразой: «Мы лучше погибнем под развалинами замка, чем запятнаем позорной сдачей воинскую славу Испании». После этих слов боевой дух вернулся к присутствующим против всякой логики.

Надо заметить, на «авось» Иньиго при этом не надеялся. Добившись решения отстаивать крепость, он честно приготовился к смерти, исповедавшись одному из своих товарищей.

На рассвете следующего дня французы подтащили орудия и начали наступление. Довольно скоро их пушки пробили большую брешь в крепостной стене. Но Иньиго скомандовал защищаться дальше и первым бросился к пролому, встав посреди него с мечом в руке. И вот тогда грянул еще один орудийный выстрел. Неизвестно, был ли он сделан из фальконета или из легкой кулеврины, но целили, вероятно, в заигравшегося рыцаря. По удивительной случайности ядро пролетело у него между ног, раздробив при этом правую ногу и повредив левую. Сам Лойола вспоминает об этом так: «И вот, когда обстрел шел уже довольно долго, одна бомбарда угодила ему в ногу, полностью ее сломав; а так как осколок прошел через обе ноги, то и другая была тяжко повреждена»