Иго любви - страница 14
Он только что вернулся из-за границы, и дебют Нероновой для него новость.
Блестящий гвардеец — князь Хованский — сын харьковской помещицы… После воспаления легкого доктора выслали его из Петербурга. Он взял отпуск на год. Здесь он скучает. Мать его, разорившаяся от безумного мотовства, подыскала ему в Петербурге богатую невесту. Свадьба состоится будущей осенью. А пока он развлекается за кулисами. Он увлекся немножко Струйской. Но Муратов перешел ему дорогу. Хованский до сих пор не может ему этого простить.
— Как она вам нравится? — иронически спрашивает Хованский соседа.
— Она удивительна. Какая простота!
— Красивая женщина. Она, наверное, брюнетка… Но к ней идет белокурый парик. И какая ножка!.. Вы заметили?
Муратов скользит насмешливым взглядом по изящному, словно точеному лицу гвардейца. И все слова, в которые он хотел вложить то, чем полна в эту минуту его смятенная душа, замирают невысказанными. Произносить их здесь — значит профанировать… Давно-давно не переживал он таких минут.
В антракте они оба идут за кулисы. Князь шутит с актрисами, обступившими его. На расспросы их о дебютантке отмалчивается… «Она недурна… Этого отнять у нее нельзя…» Он что-то шепчет Струйской. Та играет глазами и задорно смеется. Как охотно отбил бы он у Муратова эту маленькую женщину!
— Ну что? — тревожно спрашивает антрепренер, ловя Муратова на пороге кабинета. — Что скажете?
— Скажу, что я… растроган, потрясен… И все-таки это не выразит того, что я чувствую…
— Вы шутите?
— Послушайте… Откуда вы достали этот клад? Ну да… ну да… Неужели у вас нет чутья? Ведь это новая школа. Ведь это полное отрицание всяких шаблонов и традиций… Уверяю вас, что это будущая знаменитость…
— Да н-ну?.. Вот так оказия!.. Александр Васильевич… Где он?.. Васька, позови сюда режиссера…
— Представьте меня, — просит Муратов.
Но антрепренер машет на него руками.
— Нет… нет… не возьмусь… Вы бы поглядели на нее… Она совсем полоумная… Дрожит, как в лихорадке, ничего не понимает… Даже глядеть больно… Уж лучше после спектакля…
В третьем действии, когда Офелия появляется в обществе королевы и отца, зрители не видят больше невинной, жаждавшей радости девушки. Ее глаза угасли. Движения утратили грацию и стремительность. Она ходит как лунатик, вся жуткая, словно под гипнозом гнетущей мысли.
У нее отняли не только веру в Гамлета. Отняли даже письма его, чтобы показать королеве. Все тайны ее чистой любви бесстыдно обнажены. Она ограблена.
Безучастно слушает она, как через нее хотят заманить в ловушку Гамлета.
Вдруг она выпрямляется. Лицо ее ожило. Сверкнули глаза… Чего хотят от нее эти люди? Узнать, безумен ли он? Безумен ли от любви к ней? О, да… Она сама хочет увериться в этом. Вся решимость пассивной натуры, доведенной до отчаяния, вспыхивает в ней в этот миг. Все ее достоинство, все ее поруганные мечты толкают ее к протесту. Нет, она не безличная, не безвольная игрушка в руках короля! Она знает, на что идет… Пусть все кругом твердят, что Гамлет играл ею! Но сердце и сейчас отказывается верить. Из его уст она должна услышать, что была для него только забавой.
Гамлет выходит, полный сомнений, смятения, тоски… Пока он читает свой длинный монолог, Офелия, стоя в стороне, не спускает с него глаз. Как жгуч и пронзителен ее взгляд!.. Он как бы силится проникнуть в душу Гамлета. Это взгляд женщины, узнавшей страданье.
— Поразительно! — вслух говорит Муратов. Он, как и все, глядит на дебютантку, совсем забыв о Лирском…
Но вот Гамлет увидал ее…
Медленно идет ему навстречу Офелия. Сколько горечи в ее голосе, когда она предлагает вернуть ему подарки, которые он ей дарил когда-то любя… Любовь ушла, и смысл вещей исчез.
«Я верила этому, принц…» — со страстной горечью отвечает она.
Она пошатнулась, болезненно прижмурила веки…
«Я ошибалась…» — рыдает ее голос. Она уже не глядит в непроницаемые глаза Гамлета. В ее лице отразилась вся драма ее души.
Что он говорит? Она вдруг поднимает голову с расширенными, полными страха глазами… «Удались от людей, Офелия… Мы все бездельники… все… Никому не верь!..» О, Боже! Он безумец… Все кончено… И на настороженный вопрос Гамлета: «Где твой отец?..» — она отвечает как лунатик, проводя рукой по лицу, бессмысленно глядя в одну точку: «Дома, принц…» Но это не малодушная ложь, столь чуждая ее натуре. Это не измена любимому человеку. Это минутное забвение действительности под влиянием оглушившего ее удара. «Милосердый Боже, помоги ему!..» — срывается у нее вопль… Он оскорбляет ее… За что?.. Она не понимает. В своем ужасе она забыла о ловушке, расставленной Гамлету. На все его оскорбления она твердит одно: «Исцелите его, силы небесные!..»