Игра Мелины Мерод . Дилогия - страница 21

Находясь под большим впечатлением от прочитанного, я всё же не забыла записать оба неизвестных имени в свой блокнот.

'Знакомые' шли у меня вторым пунктом в списке. После двух десятков писем я пришла к выводу: лучше сразу перейти к 'ученикам'. Поздравления с праздниками и приглашениями на различные мероприятия мне были неинтересны, зато попалось несколько благодарностей. Неизвестные мне господа радовались юным дарованиям, которых подобрал им профессор Обели. Они в красках расписывали высокий профессионализм и глубокие познания бывших выпускников Академии.

В общем, я сосредоточила своё внимание на третьей секции коробки. Тут лежали письма с благодарностями от самих учеников за прекрасные рекомендации, шансы в жизни и прочее, прочее, прочее. Ознакомившись с дюжиной писем, я не стала читать остальные, просто аккуратно переписала все сорок девять фамилий, указанных на конвертах, выделив для этого списка отдельный лист блокнота.

Больше всего времени у меня заняла работа над 'проектами'. Сонный мозг оказывался пробираться сквозь нагромождения терминов и особенности профессионального языка. Я сдалась на пятом письме.

В любом случае отнести коробку на место мы всегда успеем. Материала для работы я набрала на большую часть уже начавшегося дня. Если результатов не будет, тогда и засяду за оставшиеся письма, написанные коллегами профессора.

До того, как лечь спать, необходимо выяснить ещё два момента. Что приятно, для этого мне нет нужды идти куда-то или копаться в каких-нибудь книгах. Источник информации мирно спит в моей кровати и даже не нарушает тишину своим храпом.

Сокурсник вольготно устроился на постели, заняв большую часть довольно широкого ложа. Мозг тут же генерирует с десяток названий этому зрелищу. Все они представляют собой вариации на тему 'Дремлющая сила'. До чего завораживающая картина! Как тут откажешь себе в удовольствии полюбоваться на неё хоть немного?

Лёгкий звон старого часового механизма выводит меня из дремотного состояния. С осени никак не могу отнести часы в мастерскую, потому хронометр до сих пор подаёт сигнал, когда минутная стрелка указывает на единицу.

Подхожу к кровати и присаживаюсь на самый её краешек.

— Рен, — я тихонько глажу молодого человека по плечу. В ответ раздаётся лишь невнятное бурчание, однако мою ладонь он находит без труда и жёстко фиксирует. — Рен! — зову чуть громче.

Сокурсник резко распахивает глаза, а вот сонливость уступает место недоумению медленно:

— Мелина?!

Рен опять открывает рот. Наверное, собирается возмутиться факту несанкционированного проникновения в его спальню. Однако прежде чем предъявлять претензии, утруждает себя тем, чтобы осмотреться по сторонам.

— Который час?

— Тебе осталось спать ещё пятьдесят минут.

Кивнув, молодой человек освобождает мою руку и опускает веки. Неожиданная побудка не вызывает у него никаких негативных эмоций. Даже искорка интереса не вспыхивает в его сознании. Он настроен спокойно доспать оставшееся до подъёма время. Очень жаль, но мои намерения не стыкуются с его планами.

Я достаю из кармана блокнот и ручку.

— Рен, у меня к тебе просьба!

— Какая? — сокурсник даже не открывает глаза.

Что ж, отвечать он способен и так.

— Напомни мне, какие яды труднее всего обнаружить.

Молодой человек хмыкает.

— Можно подумать, ты их не знаешь.

— Хочу уточнить. — Я хмурюсь. К чему тянуть время? Будто он не знает: пока я не получу ответ, не отстану.

— Рафа, томаш, Аритская Пыль, сальва и Тихая Смерть, — Рен перечисляет названия, а я сверяюсь с собственным списком — не упустила ли какое.

Нет, все на месте, только Тихую Смерть я назвала 'Ласковой'. Допущенную неточность можно понять и простить: яд очень редкий, мало изученный и применяется не часто.

Голос Рена отвлекает меня от внесения правок:

— Теперь я могу поспать?

— Конечно, только сначала ответь на один вопрос. Почему полицейские не сделали ничего из того, что сделали сегодня мы?

— Потому что им хорошо сидится на своих местах, они равнодушны к чужим жизням, и критика руководства их не трогает.

Понятно, вместо вразумительного ответа мне предлагают сухую выжимку из моей собственной обвинительной речи.