Игра на чужом поле. 30 лет во главе разведки - страница 41

В эти дни я видел, что Европа постоянно находилась на грани между холодной и “горячей” войной. Радио было важнее информации, поступавшей от собственной службы. Мой специальный телефон звонил непрерывно. То советские офицеры связи, то мои начальники хотели знать, что будет делать НАТО.

В то же время на Ближнем Востоке появился другой очаг войны. Израиль, несомненно ободренный дестабилизацией Варшавского договора, вступил в вооруженный конфликт с арабскими странами. Израильские войска внезапно атаковали египетские позиции на Синае, с воздуха их поддерживали английские и французские бомбардировщики, базировавшиеся на Кипре. Конфликт закончился лишь тогда, когда Советский Союз пригрозил вмешательством, а США оказали давление на своих союзников.

Даже краткое перечисление событий того времени позволяет почувствовать атмосферу напряжения и неуверенности, в которой мы тогда жили. Решения о войне и мире, а также о ходе раздела сфер влияния между западным и восточным союзами принимались в Вашингтоне и Москве. В ходе драматических событий в Венгрии США соблюдали статус-кво так же, как и ранее, 17 июня 1953 г., в ГДР, как и позже, во время строительства стены в Берлине и при вступлении войск Варшавского договора в Чехословакию. Но кто бы отважился предсказать это с несомненностью? Ввиду обоюдной атомной угрозы неправильная информация и ошибочный анализ могли бы иметь катастрофические последствия. Можно думать что угодно о полезности секретных служб, и моя задача состоит не в том, чтобы переоценивать значимость разведки ГДР. Но даже бросая критический взгляд назад, я засчитываю в ее пользу то обстоятельство, что тогдашняя информация этой службы содействовала недопущению военной конфронтации.

Сегодня легко говорить, что советские танки подавили в Венгрии народное восстание. Но в те же осенние недели 1956 года казалось, что причины и силы, действовавшие в национальном масштабе и на международном уровне, сплелись в клубок, который нельзя было распутать. При взгляде с исторической дистанции нет сомнений в том, что Имре Надь, а с ним и большинство венгров поддержали требования студентов и интеллигенции. Будучи патриотами, стремившимися к свободе и независимости, они намеревались вступить на собственный демократический путь общественного развития. Тогда мы видели прежде всего, что еще сохранившиеся приверженцы режима Хорти пытались использовать волнения в собственных интересах и, опираясь на помощь своих единомышленников с Запада, раздували эксцессы повсюду, где только представлялась возможность сделать это.

Большинство моих венгерских коллег в действительности никогда не забывали событий осени 1956 года, их непосредственных и долговременных последствий. Речь идет в данном случае о массовом бегстве венгров за границу, о судьбе Имре Надя и его сподвижников, которые после подавления восстания были силой вывезены в Румынию, тайно приговорены к смертной казни и казнены. Тем не менее восстановление социалистической власти под руководством Яноша Кадара, который при режиме Ракоши находился в заключении и подвергался жестоким истязаниям, оставляло для Венгрии открытой возможность развития по пути реформ. Жизнь в стране во многих отношениях была более приемлемой, нежели для граждан тогдашней ГДР.

Уже летом того же года в коллегии министерства государственной безопасности ходили слухи об опасности малой войны, возникновение которой на немецкой земле казалось мне невероятным. Но именно такие представления были составной частью атмосферы страха, которую постоянно формировало политическое руководство, и поэтому они на длительное время определяли многие задачи моей службы.

В такой обстановке документ о планах “той стороны” под названием ДЕКО-И, который мы получили от источника под псевдонимом Коле, должен был оказаться на руку нашему руководству. Ведь если он был подлинным, то речь шла не более и не менее как о разработке плана поглощения ГДР Федеративной республикой с применением военной силы. Целью операции было “освобождение Советской оккупационной зоны и воссоединение Германии посредством военной оккупации Средней Германии вплоть до линии Одер — Нейсе”. На страницах документа, снабженных грифом секретности, и четырех прилагавшихся картах были четко определены и описаны задачи и направления ударов групп войск, армейских корпусов и дивизий. Документ датировался 2 марта 1955 г.