Игра на равных - страница 4
Она едва не рассмеялась при мысли о ежедневных причитаниях матери и дружеских подколках Майка, но в последнюю секунду одернула себя, вспомнив, что рядом сидит Чейз. Грудь ее словно тисками сдавило, и Карли закусила губы.
Ни за что не доставит ему удовольствия знать, что его присутствие ее нервирует.
- Что тебя погнало в дорогу в такой отвратительный день? - поинтересовалась она как смогла более безразлично.
Чейз заморгал от такой резкой смены разговора, но возражать не стал.
- Я в середине дня прилетел в Джексон из Сан-Франциско. Надо было уладить кое-какие дела. Дед точно не знал, когда я вернусь, так что я решил взять машину напрокат, чтобы не гонять его туда-сюда. Ну а с моим чертовым невезением попал в самый ливень.
Невезением? Что он вообще знает о невезении? Удача всю жизнь только и делала, что улыбалась Чейзу Самуэльсону. Искатели спортивных талантов вытащили его из провинциальной глуши в команду высшей лиги, женщины таяли и падали к его ногам одна за другой, стоило ему лишь сверкнуть своей обаятельной улыбкой, продемонстрировав ямочки на щеках.
При таком везении что могут значить старые друзья?
- Здесь льет уже неделю, - отозвалась она тихим, бесцветным голосом. От невероятных усилий казаться спокойной ее пальцы, сжимающие руль, сводило судорогой.
- Оно и видно. Но дождь все же нужен. - Он немного помолчал. - Карли, я очень расстроился, узнав в прошлом году о смерти твоего отца. Уиски-Крик потерял своего лучшего мэра и прекрасного человека. Сочувствую тебе и твоей матери.
Она кивком ответила на соболезнование.
- Меня не было в городе, иначе я обязательно пришел бы на похороны, чтобы почтить его память.
«Что- что, а избегать похорон тебе здорово удается, верно ведь, Чейз?» -Упрек, ядовитый и мелочный, так и вертелся у нее на языке, но она успела его проглотить. Не время поднимать из глубин прошлого Майка и всю ту боль, что пролегла между ними. Сейчас ее забота - благополучно привести на место эти две сотни фунтов увязающего в грязи железа.
- Как поживает твой дедушка? - снова сменила она тему.
- Дед? Кое-какие шарниры скрипят, но он по-прежнему всем нам задает пороху.
Она опять едва не рассмеялась при воспоминании о милом старике, воспитавшем Чейза и его сестер, но вовремя сдержала себя.
На несколько долгих минут между ними повисло молчание, напряженное, неестественное, как слишком натянутая гитарная струна. Чейз заполнял собой пространство кабины, как рука кожаную перчатку, и Карли остро ощущала каждое его движение. Она даже не видела его как следует, но исходящее от него тепло окутывало ее, а шорох его джинсов на сиденье звучал в ее ушах громом.
Отчаявшись бороться с воображением, которое начало рисовать ей, как именно сидят на нем джинсы, она выпалила первый пришедший ей в голову вопрос:
- А как там Джесси?
Не успели эти слова сорваться с ее губ, как Карли зажмурилась, в ужасе проклиная свою глупость. Меньше всего ей хотелось обсуждать с кем-нибудь любовь ее так рано умершего брата и уж, конечно, - не с тем человеком, который увел ее у Майка.
- Она вышла замуж за бухгалтера из Солт-Лейк Сити, - непринужденно отозвался Чейз, - и у них уже двое детей.
Он пожал широченными, как у рекламного красавца, плечами, и Карли вдруг показалось, что в салоне джипа так же тесно, как в ее малолитражке.
- Кажется, у них прекрасная семья, - добавил он. - Я рад за нее. Она заслуживает счастья.
- Отлично. Просто здорово. - Карли расстегнула куртку и выключила обогреватель. Непонятно, откуда взялась такая жара?
- Ага, - кивнул Чейз. - В городе я иногда сталкиваюсь с ее сестрой, и она передает мне все новости. Знаменитый беспроволочный телефон Уиски-Крика обеспечивает меня сведениями обо всех его прошлых и нынешних жителях. Ты не поверишь, сколько всего интересного можно узнать, если заскочишь в кафе «Эр Джи».
В его тоне зазвучала дразнящая нотка, и Карли вся напряглась, противясь завораживающему, скользкому, как угорь, обаянию. Но поздно. Непонятно каким образом, но этот глубокий голос убаюкал ее осторожность, и его следующие слова застали ее врасплох.
- К примеру, до меня дошли слухи, что Карли Джейкобс превратилась в очаровательную женщину, и за ней по всему восточному Вайомингу тянется след из разбитых мужских сердец.