Игра над бездной - страница 7

— Ты мне не скажешь, что все это означает? — первым заговорил Илмар.

И опять во взгляде Савелиев он увидел то же мрачное недоумение, что ранее заметил у всей троицы. Ответ последовал после изрядной паузы и был предварен горьким вздохом.

— Ты еще спрашиваешь?! Чего ради прикидываешься? Твоему лицедейству никто больше не поверит.

— Я полагал, ты выскажешься более осмысленно, — нетерпеливо прервал Илмар. — Во-первых, тебе следует знать, что мы только сегодня пришли в Ригу, и мне неизвестно, что случилось в мое отсутствие. Не загляни я случайно в газету, не узнал бы даже того, что сегодня судят моего друга.

Два темных глаза вперились в него.

— Притворяешься довольно ловко.

— Зато ты сегодня не можешь внятно изъясняться по-латышски, Я ничего не понимаю, но чувствую, что вокруг меня заварена какая-то дурацкая каша. Я имею право знать причину вашего враждебного отношения ко мне, этого отчуждения, надутости и черт знает чего еще. Если ты можешь так себя вести со мной, то должен внести ясность — почему?

— Одним словом, я должен изобразить из себя простофилю и рассказывать тебе вещи, которые тебе известны, лучше, чем кому-либо из нас? — саркастически усмехнулся Савелис.

— А ты и есть простофиля, — отрезал Илмар.

— По мне — говори, что угодно. Но если ты действительно хочешь этого разговора, то давай поговорим. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов.

— Задавай. Чем больше, тем лучше. Я уже понял, рассказывать кратко ты разучился.

— Не будем зря разглагольствовать. Прежде всего — ты с Робертом переписывался?

— Да, довольно часто.

— До самого последнего времени?

— Месяц назад послал ему последнее письмо. Но ответа на него не получил.

— Вийуп писал тебе что-нибудь о бароне А.?

— Ни слова. Об этом деле я узнал только сегодня из газет.

— Я не спрашиваю, как ты об этом узнал. Почему ты так спешишь сообщить мне об этом?

— А почему тебе это замечание кажется важным?

— Потому что ты был единственным человеком, с кем Вийуп имел заграничную переписку. Единственный среди нас иностранец, понял!

— И что из этого вытекает?

— В суде ты слышал обвинительное заключение?

— Только самый конец.

— Именно там и был упомянут факт… — Савелис привстал и гневным жестом руки запретил вставать Илмару. — Там было сказано, что органы юстиции получили сведения из заграничных источников — сведения, на основании которых Вийупа арестовали и стали дознаваться. Теперь у нас имеется два факта. Первый: Вийупа предал человек, который был за границей, хорошо знал Вийупа и знал о его деятельности, значит — человек, которому Вийуп доверял. Второй факт: нам известен лишь один человек, который в то время был за границей, с которым Вийуп переписывался и кому он полностью доверял. Этот единственный человек — ты!

Как плевок в лицо!..

Теперь Илмар все понял. Но это так нелепо, так глупо, что в пору расхохотаться, не будь это дело столь мрачно. Вот это да!.. От внезапной горечи к горлу подступил ком, он был не в силах вымолвить ни слова. Да что они, с ума все посходили? Он и Вийуп — да ведь и младенцу ясно, что между ними не было места даже обыкновенному расхождению во мнении, не то что предательству!

Явно торопясь поскорей от него отделаться, Савелис продолжал:

— Таковы факты, и мы вынуждены им верить, поскольку других фактов пока нет. Если ты их найдешь и докажешь, что виновен другой, никогда не поздно вернуться к бывшим друзьям. А теперь — теперь лучше позабудь о том, что когда-то мы были знакомы, и не приходи к нам. Клятву Ганнибала мы не забыли, она остается в силе, но кружка больше нет. Потому и не разыскивай его. И берегись, как бы месть, задуманную против наших угнетателей, нам не пришлось когда-нибудь обратить против тебя.

Савелис встал и ушел. Илмар не собирался идти за ним, теперь это было бы бессмысленно. Ни слова, ни самые искренние заверения ничему помочь не могли. Им ведь нужны были факты, доказательства — голая, реальная истина. Они имели право требовать этого. А он? Он был невиновен, знал это и тем не менее был не в состоянии убедить в этом других. Но убедить надо, необходимо разыскать неизвестного негодяя, надо отвоевать свое место в сердцах друзей.