Игра с отражениями (оборванная исповедь) - страница 12

Только в первом случае признаётся, что для побуждения производителей к исполнению своего назначения эволюция выработала приманку послаще – в виде секса со всеми нему прибамбасами; а во втором – размножение – дело вполне сознательное, осуществляемое в плановом порядке непосредственно по заповедям Создателя. В этой концепции так называемые «радости секса» скорее отвлекают участников от непосредственно созидательного процесса, и, в отрыве от указанной Свыше цели, в чистом, так сказать, виде, признаются грехом и опасным соблазном, внушённым не иначе как самим Сатаной.

Ну вот, а от нас с Дианой выполнения долга перед популяцией ждать было бессмысленно. В наших планах не было пункта об обзаведении потомством. Добрый или злой Бог (кому как нравится) со своими Ветхим и Новым заветами тоже мог отдыхать в сторонке по той простой причине, что я в Него не верил и легко склонил к тому же любимую женщину. Сама же она (кажется, я уже успел где-то об этом сказать) вовсе не стремилась к прелестям материнства и даже на чужих детей, которыми удобно умиляться с безопасной позиции постороннего, смотрела без затаённого восторга.

Ну, а что касается упомянутого мною чуть выше «неослабевающего напряжения любви», то в нашем случае – к сексу, как можно было бы подумать, это имело очень мало отношения. Только не подумайте (Боже упаси) будто мы спали, разделённые обнажённым мечом. Никаких таких глупостей! Мы ни в чём себя не стесняли. Хотелось секса – мы бросались друг другу в объятия. Но в этом не было самоцели. Скорее, что-то от необходимых физических отправлений. Идиотские истории про недели, ненасытно проведённые в постели, никакого отношения к нам не имели.

Тем более необъяснимыми казались наша взаимозависимость и постоянная потребность друг в друге, а также то, что ни одно, ни другое никак не ослабевало. По всем ощущениям, конца нашему спонтанному союзу не предвиделось.

Хотя наши отношения по их сути не требовали никакого юридического оформления, так получилось, что мы всё-таки заключили вполне официальный брак. Правда, произошло это как бы между прочим, и в большей степени из желания проверить, действительно ли в Лас-Вегасе, куда нас занесло через полтора года после знакомства, эта процедура может быть рекордно короткой и лишённой всякой бюрократической волокиты. В итоге, мы действительно получили совершенно официальное свидетельство о заключении брака, подъехав на автомобиле к регистрационному окну, то есть почти по той же технологии, по которой можно получить гамбургер в «Макдоналдсе».

Да. Так с чего нас всё-таки понесло в Россию?

По совершенно пустяковому поводу. Всё началось с того, что Диана прочитала (в переводе разумеется!) пару повестей русского писателя Льва Толстого. Резонно встаёт вопрос, каким образом совсем молодую девушку и при том вовсе не филолога заинтересовала какая-то иностранная архаика?

Всё очень просто. В круизе по Бермудским островам среди тучи туристов из США нашим постоянным соседом за обеденным столом оказался преподаватель мировой литературы из какого-то американского университета средней руки. Судя по всему, ему очень понравилась Диана, но, имея в виду разницу в возрасте (лет пятьдесят ему было) и трезво оценив собственную весьма бесформенную комплекцию, он, без сомнения, понял, что достойной конкуренции по части чисто мужской привлекательности ему составить мне будет сложно. Тогда профессор, видимо, решил покорить Диану (и одновременно задавить меня) интеллектом.

По несчастью, он оказался русистом и недавно защитил какую-то очередную диссертацию именно по Толстому. Ну и понеслось: Толстой такой, Толстой сякой, вершина мировой литературы (чуть ли круче Шекспира), и всё это под волнующим соусом из загадочной русской души, богоискательства и ужасов царского режима…

Ну, я-то был настолько уверен в себе и в Диане, что все эти потуги меня нисколько не обеспокоили, а только позабавили. Кстати, рассказывал профессор очень складно и действительно интересно. Что касается Дианы, то она, кажется, и вовсе не врубилась, что дядька пытается заинтересовать её собою, а не Толстым, слушала с открытым ртом и, в итоге, заочно впечатлилась именно русской экзотикой, к чему американец вовсе не стремился.