Игра в бессмертие - страница 18

— Не валяйте дурака, — перебила меня Инга. — Я знаю, что вам платят родители Кэсс. Видимо, её отец… Или вам заплатил Лоцкий.

Я молчал, гадая про себя, откуда ей это известно.

— Мы с Кэсс дружили, — сказала Инга. — Всего год как познакомились, но уже стали как сёстры. Когда Кэсс погибла, я места себе не находила… а первые два дня даже не верила, что её нет. Мне ещё не доводилось никого терять, а тут… — она вдруг умолкла и уставилась в сторону. Это могло быть лицедейством, но я всё–таки позвал официанта и попросил:

— Принеси девушке воды.

— Не надо воду, — Инга взглянула на официанта: — Коктейль «Вирландия» — без гвоздики и побольше лимона. Ещё ваш фирменный салат, — тут она перевела взгляд на меня — и беззастенчиво добавила: — Только я на мели, так что платите вы.

Я деликатно потёр бровь, пока не очень понимая, чего в её словах больше: нахальства или обаяния.

Официант удалился, а Инга продолжила:

— Из–за гибели Кэсс я сначала была в ступоре, но после стала шевелить мозгами… Ну и вспомнила, как Кэсс под текстурами оказалась. То есть я помнила это и раньше, но с её смертью не связывала — думала, несчастный случай. А потом меня осенило: Кэсс ведь сбили после того, как она под текстуры попала… То есть буквально через час. Причём никто так и не понял, из–за чего случился баг: проверили всё — коды, полигональные сетки, даже всех тестировщиков запустили в то же место, чтобы сервер по максимуму нагрузить. Но под текстуры никого из них не забросило. И выходит, что ошибка, которой и быть–то не должно было, предшествовала гибели тестировщицы. Вот я и подумала, что одно может быть связано с другим.

Сделав паузу, девушка перевела дух. Я по–прежнему молчал. Причин ей не верить у меня не было, но и повод для доверия не усматривался.

— Кэсс в тот день говорила, — продолжила Инга, — что увидела под текстурами мальчика. Тот мальчик успел ей что–то сказать. Кэсс решила, что это пустяк… не придала этому значения. Но я‑то знала её как облупленную. Может, она пугать меня не хотела или саму себя убеждала, что ничего не случилось, но она была встревожена. Слова того мальчика Кэсс написала на стикере: думала, что я не вижу, как она их записывает, но я увидела. И мне удалось выяснить, что она там писала.

— Как? — спросил я (было глупо и дальше играть в непонятки — девушка отлично знала, кто я и что меня сюда привело).

— Благодаря камерам. У нас же везде камеры… в смысле, в «Нулане». Это политика компании: типа вся наша деятельность в рабочее время должна служить интересам работодателя — вот они камеры и понаставили, чтобы нас контролировать. А у меня знакомый есть, Макс — он из службы безопасности, один из тех, кто за камерами следит. По–моему, он на меня запал… — тут Инга дёрнула плечом, словно бы говоря: «Ну запал и запал — я же не виновата». — Короче, я попросила его проверить запись с той камеры, что снимала Кэсс и меня. Назвала дату и время. Макс проверил, нашёл кадры, где Кэсс что–то пишет, увеличил и — вот…

По команде Инги открылся текстовый редактор. Я не мог его видеть, пока Инга не изменила настройки конфиденциальности (для меня это выглядело так, будто она тычет пальцами в пустоту). После её манипуляций над столом вспыхнул знакомый текст:

Чтобы завершить начатое, соверши три деяния: сорви плод раздора на белом камне, забери глаза у бога войны и на бывшем болоте отыщи фею без ног.

Официант принёс заказ. Закрыв редактор, Инга взялась за салат и заговорила с набитым ртом:

— Я сначала не знала, что с этим делать. Думала идти в полицию, но потом поняла, что это дохлый номер — они только посмеются… Вместо них пошла к Рябову, отцу Кэсс: поначалу не хотела к нему идти — у него ведь инсульт был, а потом всё же решила, что он должен увидеть стикер. Но оказалось, он его уже видел и с помощью ментора решил выяснить, что это значит. Только я тоже не сидела сложа руки. Пришлось потратить уйму времени, но в конце концов я всё поняла: плод раздора — это яблоко во «Фрее», глаза бога войны — бинокль в «Адреуме», а фея без ног — кукла в «Дворге».

Вновь умолкнув, Инга взяла бокал. Про себя я отметил, что работу она проделала аховую: опытный ментор с такой загадкой справится быстро, а ей — тестировщице — пришлось корпеть не один день. С учётом её рабочей смены — не одну ночь.