Игра в бессмертие - страница 46

— С показателями твоей спутницы что–то не то… Почему нет сигнала с её гейм–кресла?

Кэсс застыла на месте, и я в неё врезался.

— Она использует «Гриффина», — солгал я. — Слышал про анонимайзер нового поколения? Тот, что назвали в честь…

— …в честь человека–невидимки, — перебил меня Затворник. — Знаю, я читал Уэллса. За каким тогда чёртом ты её ко мне привёл?

— Чтобы ты просканировал её аватара. А за девушку я ручаюсь. Может, ты уже нас впустишь?

Я остался без ответа, но мрак рассеялся. Мы с Кэсс увидели беседку — деревянную, наподобие перголы. Внутри стояли стулья и стол, на столе — два бокала с бутылкой виски. И всё это находилось на вершине скалы — круглой и гладкой, словно бы отшлифованной. Видимо, Кэсс и меня перенесло сюда в тот миг, когда стало светло.

— Боже… — вырвалось у Кэсс.

Она глядела на водопад, льющийся с неба — или с того, что его заменяло: вместо неба была сетка из квадратиков и линий, серебрящихся так, что больно было смотреть. Такая же сетка мерцала внизу, но там ещё и проглядывали «картинки»: магистраль с автомобилями, гребни волн, бездна космоса… Это были обрывки других ВИРТУС-сегментов — и я мог лишь гадать, как они тут оказались.

— Простите, что я так одет, — донеслось откуда–то сверху. — Вы меня выдернули из спальной локации — можно сказать, с постели подняли…

Задрав голову, я увидел Затворника: он спускался по воздуху, будто по невидимой лестнице. Его тучная фигура, облачённая в пижаму, напоминала Гомера Симпсона (нескладная, с пивным пузом), а лицо — Мистера Бина (столь же чудаковатое). Чёрт его знает, каков он в реале, но в ВИРТУСе Затворник выглядит так, словно при выборе аватара был пьян.

— Вы что, спите в виртуальности? — удивилась Кэсс.

— Уже восьмой год, — сухо бросил Затворник. — Между ВИРТУСом и реалом я давно выбрал ВИРТУС.

Он лихо спикировал, словно кичась своей властью над созданным им сегментом. Я покосился на его босые ступни:

— Ты бы хоть тапки надел… И зачем ты включил опцию роста ногтей?

— Затем, что без нужды их стричь — а также бегать в туалет и принимать душ — виртуальность останется суррогатом.

Я не стал оспаривать эту глупость — от Затворника услышишь и не такое.

— Позвольте представиться, — он приземлился перед Кэсс. — Противник всех видов государственного принуждения, разработчик антишпионских программ, приверженец полиаморных отношений и…

— Затворник, — перебил я (а иначе бы это растянулось надолго), — давай сегодня без прелюдий. Просто сделай свою работу… И желательно быстро.

Он вмиг посерьёзнел — когда надо, Затворник это умеет.

— Что, из–за слежки уже были проблемы?

— Ещё какие.

— Ладно… Тогда прошу к столу.

Кэсс удивлённо посмотрела на виски:

— А к столу–то зачем?.. Мы сюда что, пить пришли?

— Это деинсталлятор программ–шпионов, — я кивнул на бутылку. — Затворник загружает его в алкоголь.

— В хороший алкоголь, — уточнил Затворник. — Лично я предпочитаю вина, но большинству моих клиентов нравится виски. Надеюсь, дама не против?

— Не против, — буркнула Кэсс — и повернулась ко мне (а Затворник уже шёл к беседке): — Помните, я говорила, что у меня нет периферийки?

Само собой, я это помнил:

— Вы ещё сказали, что из–за этого не пьянеете.

— И вы решили, что в реале я лежу в больнице.

Я кивнул.

— Ну так вот, — шепнула Кэсс, — я и правда не пьянею, но не знаю, почему. Такого ведь не должно быть… в смысле, я же в остальном как прежняя. Но раньше я захмелела бы от двух рюмок, а теперь могу выпить бутылку — и ничего.

От этих слов я содрогнулся:

— Вы что, проверяли?..

— Естественно, проверяла… Не потому, что хотела напиться, а потому что это странно.

«Действительно, странно, — подумалось мне. — Ещё одна загадка… Как будто их мало».

Мы подошли к столу. Отодвинув стул для Кэсс, Затворник попросил:

— Можете пока повременить с виски? — он окинул взглядом стулья: — Это сканнеры, похожие на тот, где вы шли. Если посидите на них минуту, я смогу точно определить, какие программы вас отслеживали.

— Валяй, — бросил я.

— Отлично… — дождавшись, пока мы сядем, Затворник посмотрел на часы: — Итак, время пошло… Кстати, — он взглянул на Кэсс, — раз уж у нас есть минута, то могу я спросить: вы когда–нибудь задумывались об обществе без власти?