Игра в кости - страница 8

– Так что там с черепом? – спросил я, когда мой собеседник завершил свои увлекательные рассказы. – Он действительно украден из этого собора?

– Да кто ж его знает… С этим черепом связано еще немало разных поразительных историй. Например в Стамбуле-Константинополе, в одном из музейных залов Султанского дворца, экспонат под названием «череп Иоанна Крестителя» находится до сих пор, причем появился он там намного раньше Второй мировой войны. Это будет уже шестой вариант.

– И какой же из черепов настоящий?

– Это вы серьёзно спрашиваете или шутите столь неуместно? – проговорил Иннокентий Петрович, пытаясь улыбнуться.

– Серьезно, – честно признался я. – Мне просто интересна ваша точка зрения.

– В случае с почитанием святых мощей, святость определяется исключительно принципом веры, и вопросы подлинности особо остро не стояли никогда.

– Тогда чего мы тут делаем?

– Объясняю. Недавно вывесили очередной список распродаж нашего аукционного дома, так вот, под номером девяносто восемь точка сто четырнадцать значился лот «череп Джона Баптиста».

– Джона Баптиста? Это то, что я думаю? Ведь это же…

– Ну, да, да… череп Иоанна Крестителя, – кивнул мой собеседник. – Аукционисты хотели убедиться в его подлинности. От этого, как вы понимаете, напрямую зависит стартовая цена.

– А разве человеческий череп можно продавать?

– Почему нет? Можно, если он удовлетворяет определенным условиям. Как это ни странно, но некоторые покупатели даже не подозревают, что есть какие-то ограничения регламентирующие аукцион. Но, как известно, незнание правил от ответственности не освобождает. Из того, что интересует нас, под запрет к реализации подпадают: люди, тела и части человеческих тел. Однако черепа и скелеты для медицинских целей можно продавать на нашем аукционе, при условии, что они происходят откуда угодно, только бы не из нашей страны.

– Почему?

– Наверное потому, что правила списали с одного изначально американского аукциона, который стал теперь мировым. В нашем случае США поменяли на Россию и всё. Так что «череп Джона Баптиста» вполне официальный лот.

– Очередной фальсификат?

– Вот это и предстояло выяснить, – улыбнулся мой собеседник.

– Каким образом? – не понял я.

– Предварительную экспертизу провели перед тем, как выставлять череп на витрину. Установили, что это действительно мужской череп, семитского этнического типа, некогда пролежавший в земле значительное время. Осталась комплексная экспертиза. Стоит немалых денег, но мы шли на это.

– И что бы это дало?

– Ну, как. Стало бы понятным многое. Если его абсолютный возраст около двух тысяч лет, а биологический около тридцати, вероятность подлинности весьма высока. Потом следовало воссоздать лицо, желательно – трехмерный портрет. Генетический анализ тоже мог помочь в определении этнической принадлежности и места жительства.

– Тем не менее, все такие подтверждения – косвенные.

– Ну, разумеется! – согласился Иннокентий Петрович. – Генетический анализ родственников сделать затруднительно, в силу известных причин.

– Хорошо. Допустим, экспертизы пройдут удачно. А потом кто-нибудь возьмет да и скажет – «Мало ли что вы там наопределяли! Ну, жил какой-то неизвестный еврей в Палестине первого века нашей эры. И что с того?»

– То, что скажут потом, не наше дело. Нам надлежало обеспечить независимую экспертизу и представить заверенную по всей форме сводку соответствующих отчетов и заключений. Есть несколько лабораторий, с исключительно высокой репутацией, которые берутся за экспертизу чего угодно, на самом современном уровне. Причем никаких лишних вопросов там задавать не будут – лишь бы заплатили по договору. Так вот, когда череп извлекли из витрины, чтобы везти в лабораторию, то оказалось, что это превосходно выполненная пластмассовая копия, а наш сотрудник, главный хранитель, Андрей Емецкий, был накануне убит. Только он имел доступ к черепу. Вот именно он и являлся другом вашей знакомой, что обеспечила нашу встречу. А поскольку убили его в Санкт-Петербурге, придется вам посетить Северную Пальмиру.

«Ну, наконец-то! – подумал я. – Вроде бы обозначились интересы этого аукциониста! А вот значения всех тех историй про череп непонятны до сих пор. Может, это он мне так просто рассказывал, чтобы показать значимость предмета и величие предстоящих трудностей? Ладно, там видно будет».