Игрок - страница 7

— Он, — указывая я на мужчину стаканом.

— Ты, должно быть, шутишь, — фыркает мой собеседник.

На первый взгляд сам он намного эффектнее. Выше, крепче, самоувереннее, эгоистичнее, и в принципе не в состоянии взять на себя заботу ни об одной женщине этого мира. Даже такой, у которой нет моих проблем. Потому что его единственная беда, любовь и интерес — он сам. Я бы хотела приложить ладонь к его груди, чтобы удостовериться, что сердце там не такое крошечное, как кажется. Или вырвать и отдать тому, кто этого больше достоин. А что, мысль отличная, так и поступим:

— Я абсолютно серьезна. Он лучше тебя, — безмятежно улыбаюсь.

Под действием алкоголя и атмосферы коллективной деградации узел в груди потихоньку развязывается. Я такая не одна, и от этого легче. Мерзкая мысль. Но не время и не место для самобичевания.

— Да ладно, не ломайся, — усмехается парень, окидывая меня оценивающим взглядом и фамильярно заправляя волосы мне за ухо. Ему нравится то, что он видит. Сто восемьдесят два сантиметра сплошных костей. Современным мужчинам это по душе. Спорю, узнай он о безобразном шраме у меня на груди, сбежал бы быстрее, чем я из операционной. Весь в крови, которая лилась бы из глаз, раненных чужим изъяном. Они так девственны, что замечают сплошь округлые линии, а для меня сегодня имеет значение только одна — прямая, почти по центру груди. Мы настолько разные, что не должны были встречаться вовсе.

— Я не стану с тобой спать, — предельно прямо сообщаю. Нет у меня больше времени на то, чтобы юлить, лукавить и притворяться не той, кто я есть на самом деле.

— Ты же здесь с определенной целью. С иными намерениями женщины по барам не ходят. Кстати, я могу заплатить… — Отличный вывод. Если он пришел сюда из-за зуда в районе ширинки, то иной причины и быть не может; и в попытке сдержать яд я горю и пылаю, перекатывая на языке жар рвущихся наружу оскорблений. Но я врач, и знаю, что горячка лечится льдом.

— Сколько готов предложить? — бросаю беспечно.

Он надеется на согласие или крик, после которого выйдет из нашего поединка с победной улыбкой. Первый случай и разбирать не стоит, а в последнем — сможет назвать меня недотр*ханной закомплексованной стервой, и его друзья это объяснение примут на ура. Но мои проблемы связаны не с эпитетами. Жизнь меня устраивает целиком и полностью — настолько, что даже мысль о ее потере невыносима.

— Ну… — мигом теряется стрелок. — Тысяч пять устроит?

Стараясь особо не раздумывать над цифрой, в которую меня оценили, достаю кошелек и вынимаю купюру названного достоинства.

— Вот, держи. Плачу за то, чтобы ты снял себе кого-нибудь и убрался от меня подальше.

После этих слов неподалеку раздается низкий мужской смех.

— Цена спокойствия, — произносит тот самый мужчина из-за стойки, на которого я столь бесцеремонно указала. Стрелок тут же тушуется и мигом исчезает из поля зрения. Деньги, разумеется, не взял. — Но, знаете, кое в чем он прав: одиноким девушкам в подобные места ходить небезопасно. — И занимает стул рядом с моим. Что ж, пусть. На этот раз я не испытываю желания избавиться от собеседника.

— Поверьте, со мной ничего не случится, ведь я счастливица, — загадочно отвечаю, при том ничуть не покривив душой.

— Правда? — улыбается мужчина.

— Чистейшая, — киваю я и допиваю джин-тоник. А пока я заказываю следующий, мужчина вытаскивает из бумажника монету.

— Докажите. Орел или решка? — спрашивает он, пристраивая монетку на ногте большого пальца. Знает толк. Поднимаю взгляд к его глазам, мягким, но ярким, живым и сильным, и, ничуть не смущаясь, сообщаю:

— Орел, конечно.

И она падает орлом.

— Это совпадение. Давайте еще раз. — Проявляет естественный скептицизм мужчина-мечта.

— Давайте. Но это снова будет орел.

И снова. И снова. От звука моего голоса вероятность становится гибкой, будто пластилин. Думаю, она знает, что виновата. Она недодала мне сердце, и теперь стремится компенсировать недостачу.

— Хорошо, я склонен вам поверить, — наконец сдается собеседник, будто бы забыв о монете на стойке. Невольно пытаюсь угадать, заберет он ее под конец вечера или не обеспокоится. — И все-таки вы не похожи за завсегдатая. Зачем вы здесь?