Игрок - страница 8

— Не думаю. Я бы тебя запомнила, — ляпнула я, но тут же пожалела о сказанном. Это прозвучало пошло.

Уоррен усмехнулся.

— Я считаю также.

— Я не об этом. — Я нахмурилась. — То есть, хотела сказать, что это не то, что я имела в виду.

— Что же ты имела в виду?

Он все еще ухмылялся, когда склонил голову набок и посмотрел мне в глаза. Это нервировало. Ухмылка, наклон головы, то, как он смотрел на меня. Я попыталась небрежно пожать плечами, но не вряд ли мои плечи хоть как-то пошевелились.

— Понятия не имею. Вообще мне говорили, что у меня знакомое лицо.

— Если бы все были похожи на тебя... — Его глаза стали медленно меня изучать. Уоррен усмехнулся глубоким бархатистым звуком, от которого по спине побежали мурашки.

От комплимента у меня вспыхнули щеки. Я глянула через его плечо на Чарли, который, наконец, вышел из конференц-зала. Уоррен проследил за моим взглядом.

— Что ж, — выпалила я, — с нетерпением жду, к какому выводу вы придете.

— Ты работаешь в баре? — спросил Уоррен.

Я снова взглянула в его глаза. Они были такими же темными и зелеными, как лес. Можно запросто заблудиться, если быть не внимательной и не смотреть, куда едешь. Мужчина, казалось, искренне заинтересовался ответом, поэтому я покачала головой.

— Иногда.

— И ты живешь в многоквартирном доме. — Это было утверждением.

Я сделала шаг в сторону.

— Угу.

Мужчина снова прошелся глазами по моему лицу, после чего слегка сузил их. На какую-то ужасную секунду мне показалось, что он продолжит допрос, но он просто кивнул и начал уходить.

— Приятно было познакомиться, Камила.

Я кивнула, будучи не в состоянии что-то ответить.

Мы с Чарли зашли в лифт и молча покинули здание. Только когда мы ступили на тротуар, он заговорил:

— Ты хоть знаешь, кто он?

Я медленно покачала головой, стараясь сохранить хладнокровие, хотя мое сердце все еще бешено колотилось. Или, может быть, во мне по-прежнему бурлил адреналин. Брови Чарли поползли вверх.

— Уоррен Сильва. Звезда европейского футбола, ну? Самый молодой игрок, когда-либо получавший «Золотой мяч ФИФА»? — он заявил это так, словно это могло мне о чем-то сказать. Чарли покачал головой в неверии, сунул в рот сигарету и закурил, как только мы вышли на улицу.

— Интересно, какой у него процент акций…

Я пожала плечами. Я понятия не имела, что такое «Золотой мяч», и никогда не слышала об Уоррене в составе совете директоров. Не то чтобы я проводила обширные исследования пакета акций. Мой интерес к «Бельмонте» начинался и заканчивался Хавьером Бельмонте.

— А он не слишком высокий для футболиста?

Чарли остановился и расхохотался.

— Ты действительно не знаешь, кто он?

Я снова покачала головой. Если ты не был Дереком Джитером [2], то не попадал в мой список любимых спортсменов. А с тех пор, как он ушел из игры и женился, я вообще перестала обращать на них внимание.

— Он один из лучших. Отвечаю, — сказал Чарли.

Единственный раз, когда я видела эмблему ФИФА, – это на майке доминиканца, владельца маленького магазинчика на углу, который я частенько посещала. Но я не была до конца уверена, что он сам знал, что на нем надето, пока Чарли не заглянул туда со мной и не прокомментировал его футболку. Чарли любил преувеличивать, особенно когда дело касалось таких видов спорта, как футбол или регби. В баре люди жаловались, что на обоих экранах телевизора показывали футбол, в то время как большинство американцев предпочитали американский спорт.

— Это ирландский бар, — отвечал им Чарли. А когда это не срабатывало, он напоминал им, что это его бар. Так что с ним было не поспорить.

— Зачем футболисту вкладывать деньги в «Бельмонте»? — спросила я.

Чарли пожал плечами. Мы стояли на площадке метро в ожидании поезда.

— А почему бы и нет? «Бельмонте» – динамично развивающаяся компания. Я бы вложил туда деньги, если бы они у меня были. К тому же, он родом отсюда, так что все логично.

— Для ньюйоркца у него слишком сильный британский акцент.

В ответ Чарли в очередной раз пожал плечами.

— Почему ты так задержался там? — поинтересовалась я.

— Я приглашал их в бар в пятницу, — выпалил он и пожал плечами, увидев выражение моего лица. — Я подумал, что, может быть, если они увидят, как обстоят дела, то не захотят его сносить.