Игроки Господа - страница 46

— Вот это! И это!

Джан остановилась, вернулась назад, поразмыслила.

— Тебе не кажется, что это… имеет слегка дурную репутацию?

— Совсем как ты, крошка!

— Предположим. О’кей.

Она пыталась втиснуться в мини-тартан, натягивая его поверх огненно-красно-зеленых лосин и высоких блестящих ботинок (проклятье, надо было надевать это в другом порядке!), когда снова прозвучал сигнал тревоги, и корабль рванулся, набирая скорость света. Джан упала и ударилась коленом. Плотная ткань выдержала.

— Твою мать! — женщина схватила кожаную летную куртку, накинула ее поверх расшитой оборками блузки. — Ни фига не круто!

Фея исчезла, вместо нее в левом поле зрения появилась сводка данных. Искорки и вспышки в темноте. Если верить «Повешенному» — патруль с луны Юпитера, забравшийся слишком далеко от дома. Возможно, станция на Ганимеде, если ее вообще построили.

— Пару раз шлепни ублюдков. Только учти, никаких летальных исходов! Просто слегка похлопай по плечу.

— БУДЕТ СДЕЛАНО, — отозвалась система. — ИЗЛУЧАТЕЛЬ ТЕМНОЙ ЭНЕРГИИ УНИЧТОЖИТ ТРАНС-ЮПИТЕРНУЮ МИНОРНУЮ ПЛАНЕТУ J-48865. НИ НА ПОВЕРХНОСТИ, НИ ПОБЛИЗОСТИ ОТ ЭТОГО МАЛЕНЬКОГО АСТЕРОИДА СЛЕДОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ НЕ ОБНАРУЖЕНО, — на всякий случай добавил корабль.

Джан довольно подумала о доброте и сознательности «Повешенного». В конце концов, он нес отголосок ее собственных чувств, являлся в какой-то степени их олицетворением в виде практического, невычурного предмета. Вроде туалетного ершика.

Она вернулась на командный пункт, села в свое кресло и стиснула зубы. Энергия каббалы беззвучно превратила парившую в тринадцати световых секундах гору в облако кварков, лептонов и прочих частиц. Когда на экранах наконец возникло злое человеческое лицо, подкорректированное в соответствии с релятивистскими временными искажениями, Джан Зайбэк была расслаблена, но сосредоточена. Она выслушала несколько яростных фраз (естественно, на связь вышел мужчина), откинулась назад и скрестила ноги, прекрасно зная, что килт задерется.

— Не стоит так со мной разговаривать, — выплюнула она в лицо злобному человеку. — Я же сказала вам, придурки. У меня с собой восхитительные благие вести. Так что слушайте внимательно, идиоты.

В течение десяти минут она рассказывала им о звезде Ксон, сопровождая рассказ видеоизображениями. Она отправила им снимки с наблюдателя, который закодировала и разместила на орбите. И после всего этого тупые мерзавцы отказались ей поверить. Мифология цепко держала их в своих когтях. Черт — никакой возможности жить нормально и бороться с собственными несчастьями! Насколько Джан поняла, они приняли ее за кого-то другого. Быть может, за Шайтана.

— Все только и говорят, что об этом Эмбере, — выдавил я пересохшим горлом, отчаянно желая сказать что-нибудь умное. — Жаль, что мы с ним не знакомы.

— Его отец, если я не ошибаюсь, — вклинился Джулс, проходя мимо меня и принимаясь заинтересованно копаться в открытом черепе, будто что-то потерял. Судя по тому, как кривились его губы, ему очень не нравилось увиденное.

— Черт побери, никто меня не слушает! — заявил я, быть может, несколько раздраженно. — У меня уже есть прекрасный отец. Точнее, был. Он умер.

Пронзительный звук заставил всех подскочить и обернуться. Лун засунула два пальца в рот. Она свистела, как заправский матрос.

— Мадам, это действительно необ…

Ее чистый голос легко заглушил слова Джулса:

— Он ваш брат, придурки.

— Не говори ерунды, — ответила Рут. — Одиннадцать детей, число силы. Вместе с родителями — тринадцать, еще одно число силы, высшей силы. Перечислить тебе имена? Каждый новичков в Ассамблее должен знать нас хотя бы по имени. Джан, Мэйбиллин и Септимус — Огонь. Джуни, Тоби и я — старая добрая Земля. Аврил, Марчмейн и…

— Дай передохнуть, Рут, здесь не классная комната, и вовсе ни к чему рассказывать нам всю семейную родословную. Август в нее не входит, Лун, это ясно как божий день.

Я начал смеяться. Ничего не мог с собой поделать. В моем мозгу звенела фраза, произнесенная обиженным голоском одной еврейской девчонки из Чикаго: «А кто же я — печеночный фарш?» Глядя на переругивающихся полубогов, столпившихся вокруг своей выпотрошенной жертвы, которая, честно говоря, была гораздо ближе к печеночному фаршу, чем мне, надеюсь, предстояло стать когда-либо, я засомневался, уж не свихнулся ли окончательно.